Андрей Ширяев. Два стихотворения

* * *
Так холодно, так снег рассыплется в горсти
Последним угольком истлевшего порога.
Сожги мой дом, чужой. Не больно даже богу
Порога перейти.

Не хватит сил на смерть, мой бог, не хватит сил
На прочее. Я стар, меня разъела проседь.
Сожги моё лицо — так милостыню просят.
Я этого просил.

Мишень качнётся. Честь переродится в часть.
Твой птичий звук похож на прерванный молебен.
Ты так жесток, мой бог, ты так великолепен,
Что хочется кричать.

Мохнатый ткач распрял пространство на окне
Вдоль снега. Жди меня, мой бог, как ждут наследства.
Сожги меня, чужой. Позволь мне отогреться
На собственном огне.

* * *
И, кажется, мне никогда не уснуть.
И старость ночами садится на грудь,
внимает пустыми зрачками
прологу, которым срывается путь
в гудящее пламя.

Листает меня, громоздя на полу
обрывков лохматые кипы,
ладони неловкие тянет к теплу,
и флюгер нанизывает на иглу
холодные скрипы.

А там — различимые глазу едва —
на каждой странице —
засушенная жестяная листва,
больные закушенные слова
и белые лица.

Что там — у пролога? Тоска и покой,
легчайшее кружево гари.
Там — ветер, живущий за первой строкой,
как старый ботаник, дрожащей рукой
листает гербарий.