Владимир Пастухов. Две записи (28 июня)

Ядерный шантаж окончательно оформился как несущая конструкция российской внешней политики. Естественным следствием этого являются попытки ответить на вопрос, собирается ли Путин на самом деле применить ядерное оружие (хотя бы тактическое) или просто пугает? Сам Путин на этот вопрос отвечает в присущей ему манере: «Нет, но да». Яркий пример – диалог с Карагановым на ПМЭФ. Запад пока на это смотрит скептически и коллективно отвечает: «Да, но нет». Парадоксальным образом я в этом вопросе скорее с Путиным…

Я думаю, что субъективно Путин не собирается применять ядерное оружие в любой форме ни сегодня, ни в будущем, то есть пугает. Но объективная логика его действий в ее полном и последовательном развитии приведет его самого и Россию вместе с ним к фатальной точке принятия решения, где выбор будет состоять в том, что либо он применяет ядерное оружие, либо теряет власть, а вместе с ней, возможно, и жизнь. Ну, если, конечно, достаточно долго проживет.

***************************************************

Конечно, есть большой соблазн свести всю интригу состоявшихся межлу Трампом и Байденом дебатов в рамках президентской избирательной кампании в США к неспособности Байдена к концентрации, старению, утере лидерских качеств и тому подобным «удобным» объяснениям успеха Трампа. Я думаю, однако, что все бы простили это Байдену, если бы остальное было в порядке. В конце концов, про Аденауэра сегодня вспоминают как про отца немецкого экономического чуда, а не как про челрвека, остававшегося канцлером до 87 лет.

Проблема не в том, что Байден заговаривается, а в том, что чуда нет. Устами Трампа (для кого-то — привлекательными, для кого-то — отвратительными) американский обыватель спрашивает демократов: «Где чудо, Джо?». Тормозит не Байден, а весь демократический (да и республиканский тоже) истеблишмент. Более того, Байден им всем удобен, чтобы потом списать на его старость и немощь коллективный провал.

Соответственно, дело не в том, что Байден не внятен по форме, а в том, что его штаб оказался не способен сформулировать внятные по содержанию ответы на вызовы Трампа (в действительности – вызовы времени, озвученные Трампом). Это касается многого, и война в Украине является лишь маленьким участком гигантского фронта борьбы политической тупости с политической жадностью. Вот два содержательных вопроса, ответа на которые никто не услышал ни в быстром, ни в замедленном формате:

Являлась ли политика США в отношении России непоследовательной и провокационной (в терминологии Трампа – втянули ли Россию в эту войну)? – Скорее всего, да. Потому что американская администрация одновременно постоянно массировала болевые точки оппонента (обещание принять Украину и Грузию в НАТО) и одновременно демонстрировала слабость и неспособность дать России отпор (десятилетиями ни Украина, ни Грузия так и не были приняты в НАТО, агрессия против Грузии, а затем и Украины с аннексией территорий была фактически оставлена без ответа и так далее). Как называется политика, когда ты сбиваешь с кого-то шапку и бросаешься наутек, если не провокация?

Являлась ли помощь Украине после начала войны последовательной, рациональной и своевременной? – Скорее всего, нет. Администрация США всегда запаздывала на один, если не на два шага. Все те разрешения, которые даются сегодня, если бы они были даны сразу, скорее всего, привели бы к завершению конфликта на более ранней его стадии, а сегодня являются паллиативными методами продления агонии. Внятного ответа на вопрос, чего, собственно, хотят США для себя в этой войне у администрации Байдена нет, — а это главное. Это неправда, что США боятся Путина, они боятся собственной тени.

Надо, однако, помнить, что ни один из этих упреков не может быть поставлен в вину Байдену лично (выражаясь языком ленинского завещания). Более того, в формировании этого тренда Трамп и предшествующие республиканские администрации несут такую же ответственность, как Байден и предшествующие демократические администрации. Нет никакой проблемы глупого Трампа и старого Байдена. Есть глубокий институциональный кризис партийных машин и общий конституционный кризис в США, и именно с этим придется разбираться следующему поколению. Если выживет.