Владимир Пастухов. Две записи (27 июня)

Возможно, коварные и вездесущие разведсообщества типа Моссад, ЦРУ или МИ-5 имеют точную информацию о планах Кремля, но ни с кем ею не делятся из принципа (хотя я лично в этом сомневаюсь, так как слежу за практическими успехами на внешнеполитическом поприще тех правительств, на которые эти разведсообщества якобы работают), но все остальные вынуждены ограничиться более или менее достоверными попытками моделировать то, что происходит в кремлевском «черном ящике». Помимо интуиции как основного инструмента (что бы ни утверждали авторы реконструкций), принципиальное значение имеет оценка ими того, что я бы условно обозначил как «базовую стратигему» Кремля – тот основной фундаментальный посыл, который формирует отношение правящего клана (актуального политического класса) современной России ко всем частным проблемам в отношениях со «внешним миром».

В целом, несмотря на различия в деталях и в способах описания, на Западе в экспертном сообществе сложился консенсус, в соответствии с которым эта «стратигема» носит явно выраженный оборонительный характер. Предполагается, что российский политический класс осознает свою уязвимость в борьбе с противниками, превосходящими его многократно по своему совокупному ресурсу; одержим ресентиментом после «поражения в холодной войне»; пытается найти выход из той ловушки, в которую попал в результате провала плана молниеносной победы над Украиной. То есть предполагается, что Россия мотивирована приблизительно так же, как Германия перед Второй мировой войной.

Осмелюсь предположить, что эта реконструкция далека от реальности, и фундаментальной «стратигемой» для Кремля является наступательная философия. Русский политический класс, особенно та его часть, которая связана с силовой бюрократией и ВПК, чувствуют себя, наоборот, достаточно уверенно, убеждены в том, что Запад и США в особенности находятся на пороге жесточайшего кризиса и, возможно, гражданской войны; что сохранившийся ракетно-ядерный щит в совокупности с авторитарной моделью управления обществом предоставляют России существенные конкурентные преимущества по сравнению с «рыхлым Западом»; а в мировом разделении труда России предоставлено место, явно не соответствующее ее возможностям и амбициям.

В этом смысле сегодняшняя Россия скорее напоминает Германию не перед Второй, а перед Первой мировой войной, то есть страну, которая не защищается, а наступает. Россия полагает, что она опоздала к постмодернистскому переделу мира и оказалась обделенной при новом распределении зон влияния. Она не просто с этим не согласна, но и готова немедленно инициировать процесс более справедливого, на ее взгляд, их перераспределения. Война в Украине – это только фрагмент этой «великой борьбы», и никакое временное перемирие, даже если оно и случится, не изменит общего наступательного вектора российской политики.

При этом у России есть, по моему мнению, довольно системный взгляд на то, что именно и как именно она собирается перераспределять. Это «концепция двух А» — Африки и Арктики. Кремль предполагает «вывалиться» в эти более-менее свободные, по его разумению, зоны и там закрепиться на специально созданных плацдармах, обеспечив себе стратегическую базу для развития до конца XXI века как минимум. Именно Африка и Арктика, а вовсе не Украина или страны Балтии, станут, на мой взгляд (ну или могут стать, если Кремль не подскользнется на арбузной корке) зонами стратегического противостояния России с Западом, а может быть, и с Китаем. Не надо никогда недооценивать русских амбиций – у отсутствия школы позитивистского строгого мышления иногда бывают странные побочные эффекты.

******************************************

Не успел Президент Боливии Луис Арсе вернуться домой с ПМЭФ, где выслушивал в присутствии Путина от Караганова комплименты по поводу выдающихся успехов в борьбе с бедностью и в импортозамещении, как стал жертвой военного переворота, по первым шагам очень напоминающего пригожинский «марш спрааедливости»: местный генерал Зунига приехал в президентский дворец на паре танков, чтобы поговорить с Арсе о необходимости заменить некоторых членов кабинета. Пока стороны интенсивно посылают друг друга на «X» (ранее – Твиттер), объясняясь в стиле: «Я здесь главнокомандующий, а ты кто такой?». В общем, мораль одна: незачем шастать в Петербург. Импортозамещение революции — это не самая блестящая идея, которую можно было захватить с собой в обратный путь.