Александр Вольнов. ПОСЛЕДНЯЯ ФОТОГРАФИЯ

Девяносто три сто сорок пять —
Не цена, не номер телефона.
Девяносто три сто сорок пять —
Так во тьме рыдает Персефона.

Девяносто три сто сорок пять —
Это не размеры для портного,
Девяносто три сто сорок пять…
Не стирай: они проступят снова.

Не артикул, Боже упаси,
Не объём продажи и подписки.
Это стон растерзанной Руси,
Грязные ладошки вместо миски.

Это столько горестных окон,
Где не спят и думают, что делать.
Это столько бабкиных икон
Для спасения души и тела.

Это цифры непосильных вёрст,
Общих ям с людьми координаты.
Это слёзы, собранные в горсть,
Не пароль, не лайки, не донаты.

Идентификатор в соцсетях,
Утащивших в бездну миллионы.
Цифры просят: столько лет спустя
Не забыть и помнить поимённо

Всех, кто свой талант не подчинил
Власти и попал в её колёса,
Чуя привкус крови у чернил.
Но и тех, кто не жалея сил
Сочинял доносы, вёл допросы.

Их с тех пор никто не осудил,
Им чины достались и награды.
Внуки живы и наследству рады,
В «Лексусах» катаясь вдоль могил.

Их нисколько совесть не гнетёт —
Пишут в Интернете злые строчки,
Мол, достали жалкие жидочки:
Лесоруб счёт щепкам не ведёт!

Не терпи, бумага и экран:
За любовь и мастерство распятый
Девяносто три сто сорок пятый
Нам в укор и назиданье дан!