Автор: 
Варили брикет от Пищепрома на литр воды из-под крана. Для всей семьи.
Но в чашке казалось не так вкусно. Слаще раскрыть с сестрой пачку сухого, разделить пополам и угрызать его сладостно. Малюя между тем раскраску: красный Кремль, там о нас непрестанно думают, вот синяя сосна, черное авто, зеленый паровоз со звездой.
— Ты Чук, а я Гек. Правда?
— Ты же девчонка.
— Ну, и пусть. Буду девочка Гек. А можно мне от твоей половины откусить?
— Ну, кусни.
— Ох! Лучше конфет, честное октябрятское!
А накажут, так не на всю жизнь.
Выросли, разъехались — снова кисель. Но уже как спасение от истраченной стипендии. Подружки в своей общаге также варили всякие концентраты.
Они — концентраты — были вовсе не плохи. Как и подружки. Особенно бульонные кубики, куриные, говяжьи. А также почти готовый борщ в банке: заливаешь его кипятком. Ну, может, сосиску туда для видимости мяса. А уж если сметаны!..
В музыкалке мы знали, что в женской половине на завтрак чай, плавленый сырок «Дружба» и батон с вареньем. Но одалживаться не бегали. Только если позовут.
С утра кипятильник в кружку. Агрегат такой: связать леской два лезвия бритвы «Нева» между четырьмя спичками, к лезвиям прикрутить или припаять два провода — и в розетку. Минутка-другая, и кипит уже.
Ура!
По радио — доброе утро, товарищи, поставьте, типа, ноги шире плеч…
Ну, как же, сейчас прямо и поставим шире плеч, только шнурки погладим, едрёна облигация!
А тут изморозь за окном, тебе семнадцать всего; кот на табуретке; горячий кисель в кружке, сухарики с изюмом: хрум-хрум. Очень хорош теплый кисель для горла, для связок.
Закусили — и бегом на первую пару.
А первая пара — хор.
Там после распевки — «Ein Fichtenbaum steht einsam» Гейне в переводе Лермонтова, музыка А. Даргомыжского.
На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой, она.
И вот так всегда: начинаешь с Пищепрома, заканчиваешь Лермонтовым. Жизнь такая.
Друг еще до второго куплета, до пальмы на утёсе горючем толкает меня в бок локотком.
— На обед пару блинчиков, вечером девчонки зовут, у них макароны по-флотски!
— Живём, братишка!
Анатолий Головков. РАЗГРЫЗУНЧИКИ
Варили брикет от Пищепрома на литр воды из-под крана. Для всей семьи.
Но в чашке казалось не так вкусно. Слаще раскрыть с сестрой пачку сухого, разделить пополам и угрызать его сладостно. Малюя между тем раскраску: красный Кремль, там о нас непрестанно думают, вот синяя сосна, черное авто, зеленый паровоз со звездой.
— Ты Чук, а я Гек. Правда?
— Ты же девчонка.
— Ну, и пусть. Буду девочка Гек. А можно мне от твоей половины откусить?
— Ну, кусни.
— Ох! Лучше конфет, честное октябрятское!
А накажут, так не на всю жизнь.
Читать дальше в блоге.