Автор: „Я знаю страны, где в немилости находится не тот, кто причиняет зло, но тот кто раскрывает его виновника.“ – Клод Адриан Гельвеций.
Смотрю свои записи в дневнике годичной давности. Среди прочих такая: „Мне жаль Алексея! Он возвращается в страну руководство которой уже приняло однажды решение о его убийстве. Задуманное не случилось, но «красные линии» перейдены, и значит он возвращается, если не на скорую смерть, то на мученичество. Мне жаль Алексея, потому что множество людей будут писать возмущенные посты, но не сделают ничего в его защиту. Мне жаль Алексея, потому что шквал критики со стороны западной общественности, как показывает жизнь, быстро сменяется легким „бризом“ в виде условных санкций, имеющих в подоплеке рассуждения о необходимости сотрудничества. Но я еще больше восхищаюсь мужеством Навального!“
Прошел год. Что сказать? Пушкинские строчки – лучший ответ всем нам: „Паситесь, мирные народы! Вас не разбудит чести клич. К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь. Наследство их из рода в роды ярмо с гремушками да бич.“
„… Чести клич…“ – Ах, Александр Сергеевич, если бы вы знали что напишет десятилетиями позже ваш соотечественник!
– В сущности, наше учение есть отрицание чести, и что откровенным правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно.
– Превосходные слова! Золотые слова! – вскричал Ставрогин; – прямо в точку попал! Право на бесчестье, – да это все к нам прибегут, ни одного там не останется!
С бесом-провокатором Верховенским можно было бы спорить, если бы 20-й век не подтвердил его правоту. А разве не доказывает того же век нынешний? Разве не бесчестье – согласие с ограблением соседних народов? Разве не бесчестье – слышать обращение „президент“ к человеку, который, отказом возбудить дело об отравлении, фактически покрывает убийц Навального и держит жертву преступления в тюрьме? Может ли быть большее надругательство над Законом, над достоинством? А слушать многолетнюю ложь „первого лица“ и его „пропагандонов“?…
Но в том то и дело, что для людей, обладающих „правом на бесчестье“, этих проблем не существует: вместе с этим правом, человек автоматически превращается в „человека массы“ для которого понятия условны, и нет ничего, что нельзя было бы назвать противоположным ему именем. Для тех же, кто хотел бы сохранить достоинство, свой личностный суверенитет, РФ становится местом непригодным для жизни, а то и просто опасным. Все больше людей покидают страну, в которую год назад вернулся Алексей Навальный. И их отъезд, как когда-то во времена СССР, – навсегда! И все же, сознавая тяжесть выбора эмиграции, рад за каждого, покинувшего РФ! Нельзя жить там, где „государство расположилось…, как оккупационная армия“, где „государство и общество ведут войну – государство карательную, а общество партизанскую.“ Если в сознании растворены слова Герцена, а сил на борьбу нет и оскорбляет все происходящее вокруг, надо уезжать. (Тем более, что эпитет „карательная“ имеет прямое отношение к этому времени, а судьба Навального — один из самых показательных тому примеров.) Высшее же благо, которое с отъездом приобретает человек (и о котором быть может не догадывается) – свобода от опасности быть поглощенным „родным“ коллективным бессознательным, постоянно, на протяжении веков, воспроизводящим из собственного страха властных уродов, становящихся затем опасностью для других наций. Альтернатива? – Родные березки и вечная фига в кармане; нетерпимость к другим, которым не можешь простить то, от чего не в силах избавиться сам – участие в коллективной лжи; необходимость мириться с тем, что преступника называют „президент“ (при том, что боишься поймать себя на этой мысли!); и наконец – возможность ощутить себя однажды данелиевским пацаком с колокольчиком в носу… – Разве всего этого двуличия, этого «добра», вспоминая советскую историю, нам не хватило с лихвой? Процитируем же Жванецкого: «Там, куда вы идете, я уже был.»