Сосед по Давыдкову

Интересные сюжеты устраивает жизнь. В середине 60-х, когда мне было двадцать с небольшим и все только начиналось, получил я свою первую квартиру в одном симпатичном пятиэтажном доме в чудном районе Москвы Давыдково. Дом был кооперативный, как тогда говорили, «улучшенной планировки». Район только недавно начал застраиваться, хотя и находился в десяти минутах езды от Кремля. Я еще застал деревенские дома с козами и коровами, где можно было купить парного молока. Потом уже сельская идиллия исчезла, но соловьи из кустов вдоль речки Сетуньки пели регулярно.
Дома, которыми застраивалось Давыдково, были последними «хрущовками». Самого Хрущева незадолго до этого сняли, и пятиэтажки тоже постепенно уходили в историю. Но тогда эти дома смотрелись очень неплохо, тем более, что почти под окнами текла речка, а в двух шагах от дома начинался знаменитый кунцевский лес, в котором стояла дача Сталина. Семьи в новостройках были все больше молодые, с недавно рожденными детьми, так что свежеиспеченные папаши и мамаши часто гуляли с колясками в лесу вдоль высокого забора, окружавшего таинственную Дачу. Пожалуй, ничто так не сближает, как совместный выгул малышей. Дети были практически ровесниками, да и родители мало отличались по возрасту. Поэтому знакомства устанавливались быстро.
На лесных дорожках с колясками часто встречались наши соседи по дому: артист, а впоследствии режиссер Владимир Грамматиков или его жена Наташа, дочка знаменитого художника Жукова. К ним нередко присоединялись их друзья с маленьким Степаном в коляске: Никита Михалков и Анастасия Вертинская. Но это были, так сказать, шапочные знакомства. А подружились мы по-настоящему с соседями по подъезду – молодой семьей музыкантов, он — скрипач, она – пианистка-аккомпаниатор. Скрипача звали Моня Борок, и его первые шаги в музыкальной карьере делались буквально на наших глазах.

Сначала его приняли в оркестр Большого театра, что казалось тогда большим достижением. Но затем он выиграл конкурс и стал второй скрипкой в оркестре Кондрашина. Первой скрипкой был Валентин Жук, лауреат многих международных конкурсов. Помимо большого симфонического оркестра существовал камерный ансамбль солистов Московской филармонии. Туда входили и Жук, и Борок. Моня часто брал нас с собой на концерты этого ансамбля. И когда две первые скрипки – Жук и Борок – играли вместе, звук мониной скрипки был абсолютно узнаваем и настолько «подавлял» звук Жука, что Моня специально играл «вполголоса», чтобы не выделяться из ансамбля.
Все казалось превосходным, Моня регулярно ездил с оркестром Кондрашина за границу. Но наступили времена, когда люди потянулись за границу навсегда. Уехали и родственники Мони из Риги. Сам он до последнего не хотел уезжать, но его перестали выпускать на гастроли, и он решился.
Остальное вы прочтете в его воспоминаниях.
Много воды утекло с тех пор в маленькой Сетуньке, жизнь раскидала по разным странам и континентам жителей небольшой пятиэтажки в Давыдково. Давно стали взрослыми те дети, которые сопели в колясках в Кунцевском лесу, и у них уже выросли свои дети. Мы с Моней не общались почти пятьдесят лет. Менялись страны, семьи, места работы…

И вот жизнь делает такой поворот сюжета: воспоминания Мони, подготовленные им в содружестве с другим скрипачом, Артуром Штильманом, оказались опубликованы в моем журнале «Семь искусств». Мы снова встретились, хотя и виртуально, спустя полвека.
http://7iskusstv.com/2014/Nomer7/Borok1.php