Автор: Два отрывка из дневников. Когда-то публиковала под называнием «Мы ничего не знали…». Это молодые люди, которые почти в одно и тоже время ведут дневники. Одна — поэт Маргарита Алигер, которая вместе с группой писателей получает награду в Кремле. Другой — студент истфака Маньков, его тетради нашли на чердаке заброшенного дома.
М. Алигер (из дневника 1939 года)
Списки проверили. Короткий перерыв. Вышел Буденный. Его долго приветствовали. Сел за стол рядом с работниками 8-го завода. В 2 часа пришли Калинин и Горкин и несколько членов Президиума, среди них Петровский.
Началось. Горкин читает списки, называемые подходят к столу. Калинин вручает им орден, он быстро перекладывают его из правой руки в левую, правую Калинин пожимает и дает коробочку, красную коробочку с орденской книжкой. Каждому он тихо что-то говорит. Наверное, поздравляет. Он – чудесный, небольшого роста, с лунной бородкой, под пиджаком голубой вязанный жилет на коричневых пуговичках.
Чудесные молодые ребята хасановцы. Первым получать орден Ленина вышел какой-то Смирнов, как символ, ну, от силы 24 года. Каждый в ответ на поздравления отвечает:
— Служу Советскому Союзу! –
Эта фраза решила вопрос о стихотворном размере моей будущей поэмы вот о таком Смирнове.
И вообще было очень приятно, что награждали нас с ними. Перехватило в горле у меня, когда выходили: один парень с черным очком на одном глазе, другой без руки……
Вот и наши пошли. Как им хлопают остальные, военные, рабочие.
Живые писатели!
Вот и я пошла под светом огромных юпитеров, пожала протянутую руку, вернулась на место с орденом и коробочкой.
Вот я беру нож, прорезываю курточку, дрожащими пальцами привинчиваю орден. Что-то говорит Толстой.
Калинин говорит напутственное слово…И все время кажется, что где-то очень близко, совсем рядом, может быть за этой стеной, на каком-нибудь совещании или один за рабочим столом сидит Сталин».
А. Маньков (студент истфака) Из дневника. Конец 1938 года
4/ХI Вдруг обнаружили интеллигенцию, пришли в умиление, в несказанный восторг и тут же ее под улюлюкание всех газет объяснили солью земли. А за спиной этой шумихи одного за другим таскают НКВД…
23/Х1 В газете новость: Косарев и К° смещены за развал работы в комсомоле, ошибки и бытовое разложение. Здесь нет ничего сверхнеобычайного: верхи наши давно подгнили. Здесь действует с неумолимостью какой-то еще не открытый закон. Тем не менее создается чувство гадливости и полного недоверия ко всем «авторитетам»….
29.ХI После собрания — на групповой вечеринке. Устроили ее для обсуждения c кружкой пива двух новых кинокартин «Человек с ружьем» и «Великое зарево) Первую я видел. Отвратнее, лживее трудно придумать. Все бутафорское, гротескна и ходульное. Ленин и Сталин просто жалки и комичны. Из Ленина сделали боженьк с обличьем добропорядочного купца, суетливого и ловкого, оторвали его от все связей и борьбы с величайшими его современниками: Бухариным, Троцким и др. Только будущее скажет, что здесь ложь и что правда. Несомненно одно, что при всей своей антихудожественности и псевдоисторичности картина действует на широкого^ зрителя, давит на мысль. В этом ее вред…
9/ХII На последней странице газет, в отделе хроники затерянное сообщение, что Ежов по собственной просьбе переведен на другой пост. Пустив реки слез и крови, эта очередная подставная пешка тем самым как бы подготовила себе новое поприще — народного комиссара водного транспорта. Однако сам факт перевода, о котором сообщили не больше как о чем-то хроникерском, — несомненно новая пощечина по нашему престижу, который и без того достаточно замаран.
27/ХII На закрытом комсомольском собрании доклад о VII пленуме ЦК комсомола. Он был созван по инициативе Сталина, Молотова и др. и ими же проведен. На нашем собрании дело обставили так, что как будто бы доверяют комсомольцам серьезную тайну, чего нельзя доверить остальным. Партийная склока, интриги, моральное и политическое разложение — все это, имевшее место в ЦК комсомола, — не тайна, а позор, о котором нужно напечатать во всех газетах, рассказать всему народу… Атмосфера на собрании была самая ужасающая, гнетущая. В течение нескольких часов склочничали относительно своих, истфаковских дел в свете решения VII пленума ЦК комсомола. Затронут был вопрос о двух студентах, вернувшихся из НКВД. Сразу же дали «установку», что об ошибках НКВД не может быть и речи, ибо НКВД взяло их, получило от них все, что нужно, и теперь нашло возможным выпустить. Вот и все.
НАТАЛЬЯ ГРОМОВА
Два отрывка из дневников. Когда-то публиковала под называнием «Мы ничего не знали…». Это молодые люди, которые почти в одно и тоже время ведут дневники. Одна — поэт Маргарита Алигер, которая вместе с группой писателей получает награду в Кремле. Другой — студент истфака Маньков,, его тетради нашли на чердаке заброшенного дома.
Читать дальше в блоге.
Прочитав восторги М. Алигер, вспомнил Милована Джиласа:
«Сталин представлялся не только неоспоримым и гениальным вождем, но и воплощением самой идеи и мечты о новом обществе. Это обожествление личности Сталина и безусловное принятие всего, происходившего в Советском Союзе, приобретало иррациональные формы и масштабы. Любое действие советского правительства — скажем, нападение на Финляндию, все отрицательное в Советском Союзе, например, судебные расправы и чистки — получало оправдание, еще более странным являлось то, что коммунистам удавалось убеждать самих себя в целесообразности и справедливости всех этих мероприятий или, что еще проще, вытеснять из своего сознания и забывать неприятные факты.
Между нами, коммунистами, были и люди с развитым эстетическим вкусом, с глубоким знанием литературы и философии, но, несмотря на это, мы все же были воодушевлены не только взглядами Сталина, но и «совершенством» формы их изложения. Я и сам в дискуссиях часто указывал на кристальность стиля, на несокрушимость логики и гармонию изложения сталинских мыслей как выражение глубочайшей мудрости, хотя для меня и тогда не составило бы большого труда определить, — если бы дело касалось другого автора, — что на самом деле это бесцветная ограниченность и неуместная смесь вульгарной журналистики с Библией.»