Татьяна Вольтская. Заклинание по случаю 225-летия со дня рождения поэта

Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, Саша, Саша, погоди! Саша, Саша не ходи на речку, на Черную речку… – звучит и звучит в голове неотвязно эта старая добрая песенка, детское заклинание – только не это, только не туда, Саша, Саша!

225 лет назад, между прочим, родился наш Саша – да и влюбил в себя всех нас чохом. Ведь и лицом-то был не больно хорош, и ростом не вышел, и с женским полом обращался – ну, так себе, даже по меркам того времени и места – а вот на тебе, плачем по нему до сих пор. Мало ли поэтов у нас застрелили, затравили, сгноили, в петлю загнали – а Пушкина почему-то жальче всех.

Верно, подкралась к колыбели тайком некая неузнанная фея, да и привязала к струнам главного его деньрожденного дара, лиры, незаметный пучок приворотной травы. “Что в имени тебе моем? / Оно умрет, как шум печальный / Волны, плеснувшей в берег дальний, / Как звук ночной в лесу глухом…” – все, услышал такое и пропал.

Бывают стихи – прекрасные, ими восхищаешься, но строчки все равно остаются только строчками. А другие читаешь – и как бы смотришь с улицы в окно, а там стоит поэт за занавеской, и тебе хочется угадать, а какое же у него лицо, и вот занавеска раздвинулась – и волна радости заливает тебя ни с того ни с сего, и кажется, нет образа чудеснее, чем тот, который вдруг мелькнул.

Во всякую настоящую лирику добавлена капля приворотного зелья – она влюбляет нас в автора. В пушкинских стихах сквозит невероятно притягательный образ поэта – именно его мы и любим с самого детства, с прогулок, как у Цветаевой, к “Памятник-Пушкину”, с картинок Билибина к “Сказке о царе Салтане”, с рассказов о гибели на снегу от пули, с этой небесной музыки, когда царица у окна “Ждет пождет с утра до ночи, / Смотрит в поле, инда очи / Разболелись глядючи / С белой зори до ночи…”

Вот и мы его ждем, а он все не идет – потому что он и так с нами, растворен в нас, он – мы, которых бы без него – не было. Это его именем завещал перекликаться Блок в наступившей – да так и не схлынувшей тьме. Это он главное, что сделал, – “милость к падшим призывал” – и тем самым навсегда изменил состав нашей крови, это он рассказал нам, как Петр после битвы “славных пленников ласкает” – и поэтому мы с отвращением смотрим кадры, где человекообразные в камуфляже издеваются над пленными украинцами, это он вздохнул: “На холмах Грузии” – и Грузия стала нам родной, да какие только страны не стали родными благодаря ему, ни разу не выехавшему за пределы России.

Это он воскликнул: “Да здравствует солнце, да скроется тьма!” – и мы знаем, знаем, знаем, что она точно скроется.

Только не ходи, Саша, на Черную речку, только не ходи.