Игаль Левин (18 мая)

Военный аналитик Андерс Нильсен (https://youtu.be/zXzs4dlfN30?si=TAP2tKEHyNap6B7a) про российское наступление в Харьковской области:

— Наступление широко обсуждается в СМИ, и это неудивительно — с конца 2022 года линия фронта была сравнительно статичной, продвижения были, однако районы ведения боевых действий оставались теми же. С наступлением в Харьковской области эта ситуация сильно изменилась. В то же время, у русских на этом участке фронта нет таких сил, которые могли бы реализовать какие-то «апокалиптические» сценарии.

— Ранее Нильсен рассуждал на тему возможных планов русских относительно их будущего летнего наступления. Тогда он рассматривал наступление на Харьков как наименее вероятный сценарий, так как для того чтобы достичь оперативно значительных результатов, русским необходимо было сконцентрировать на этом участке значительные силы с большим количеством техники. Как ни странно, именно это и произошло: русские начали атаку на Харьковском направлении без значительных сил и техники. Большинство оценок озвучивают количество российских солдат на этом направлении в 30 тысяч, ещё до 20 тысяч могут находится северо-западнее, для попытки аналогичной операции против Сумской области.

— Многие военные обозреватели охарактеризовали ситуацию как то, что русские достигли «тактически значимых результатов». Это создало много путаницы в СМИ, так как журналисты часто не понимали разницу между тактическим, оперативным и стратегическим уровнями. Тактические успехи — это захват высот, поселков, лесопосадок. Оперативные успехи меняют динамику большого участка фронта. Например, если бы русские совершили прорыв линии обороны, а затем развили его в захват больших территорий или использовали для ухудшения положения на соседних участках — это было бы оперативным успехом. Стратегические успехи — такие, что в корне меняют дальнейший ход войны. Однако ни оперативных, ни тем более стратегических успехов не наблюдается.

— Какие возможные цели российского наступления? Если это атака на Харьков, то их наличных сил явно для этого недостаточно. Другим возможным вариантом является создание буферной зоны, про которую много говорило российское руководство. У такой зоны есть смысл, однако наличных сил русским все равно не хватает и на это. Третьим вариантом является отвлечение украинских сил от других участков фронта. Тут российские достижения спорны — для того чтобы отвлекающая атака сработала, защищающийся должен задействовать больше ресурсов, чем атакующий, а сэкономленные резервы атакующего должны прорвать фронт в другом месте. Однако этого тоже не наблюдается.

— Обсуждая российские планы наступления, стоит задаться вопросом — а что если российский план не очень-то и хорош? Нильсен полагает, что так и есть. Захватчики сейчас стараются атаковать повсюду — на севере, востоке и юге. Это противоречит базовому военному принципу концентрации сил. В начале полномасштабного вторжения много обсуждали то, как российские операции выглядят нескоординированными и без четкого единого руководства. Российские группы войск соперничали за ресурсы и стремились показать громкие результаты. После этого был период, когда начало казаться, что у русских вышло консолидировать управление войсками. Однако сейчас дела выглядят так, будто их генералы опять начали соперничество за ресурсы и громкие результаты.

— Это особенно видно на примере генерал-полковника Лапина, который сейчас командует операцией на Харьковском направлении. Выглядит так, будто он из кожи лезет вон, стараясь показать выдающиеся результаты. Схожее происходит и на юге, где командует критикуемый генерал-полковник Теплинский. А начальник российского Генштаба Герасимов, по всей видимости, старается удовлетворить всех своих генералов, давая им дополнительные ресурсы. Такая закулисная борьба за власть и ресурсы подрывает общий российский план войны. Проявление этой борьбы — наступление в Харьковской области.