Николай ПАНЧЕНКО (1924-2005). «Баллада о расстрелянном сердце»

Loading

Я сотни верст войной протопал.
С винтовкой пил.
С винтовкой спал.
Спущу курок — и пуля в штопор,
и кто-то замертво упал.
А я тряхну кудрявым чубом.
Иду, подковками звеня.
И так владею этим чудом,
что нет управы на меня.
Лежат фашисты в поле чистом,
торчат крестами на восток.
Иду на запад – по фашистам,
как танк — железен и жесток.
На них – кресты
и тень Христа,
на мне — ни Бога, ни креста:
– Убей его! –
и убиваю,
хожу, подковками звеня.
Я знаю: сердцем убываю.
Нет вовсе сердца у меня.
А пули дулом сердца ищут.
А пули-дуры свищут, свищут.
А сердца нет,
Приказ – во мне:
не надо сердца на войне.

Ах, где найду его потом я,
исполнив воинский обет?
В моих подсумках и котомках
для сердца места даже нет.
Куплю плацкарт
и скорым – к маме,
к какой-нибудь несчастной Мане,
к вдове, к обманутой жене:
– Подайте сердца!
Мне хоть малость! –
ударюсь лбом,
Но скажут мне:
– Ищи в полях, под Стрием, в Истре,
на польских шляхах рой песок:
не свист свинца – в свой каждый выстрел
ты сердца вкладывал кусок.
Ты растерял его, солдат.
Ты расстрелял его, солдат.
И так владел ты этим чудом,
что выжил там, где гибла рать.

Я долго-долго буду чуждым
Ходить и сердце собирать
– Подайте сердца инвалиду!
Я землю спас, отвел беду.
Я с просьбой этой, как с молитвой,
живым распятием иду.
– Подайте сердца! – стукну в сенцы.
– Подайте сердца! – крикну в дверь.
– Поймите, человек без сердца —
куда страшней, чем с сердцем зверь.

Меня «Мосторг» переоденет.
И где-то денег даст кассир.
Большой и загнанный, как демон,
Без дела и в избытке сил,
я буду кем-то успокоен:
– Какой уж есть, таким живи.
И будет много шатких коек
скрипеть под шаткостью любви.
И где-нибудь, в чужой квартире,
мне скажут:
– Милый, нет чудес:
в скупом послевоенном мире
всем сердца выдано в обрез.

1944

Один комментарий к “Николай ПАНЧЕНКО (1924-2005). «Баллада о расстрелянном сердце»

  1. Николай ПАНЧЕНКО (1924-2005). «Баллада о расстрелянном сердце»

    Я сотни верст войной протопал.
    С винтовкой пил.
    С винтовкой спал.
    Спущу курок — и пуля в штопор,
    и кто-то замертво упал.
    А я тряхну кудрявым чубом.
    Иду, подковками звеня.
    И так владею этим чудом,
    что нет управы на меня.
    Лежат фашисты в поле чистом,
    торчат крестами на восток.
    Иду на запад – по фашистам,
    как танк — железен и жесток.
    На них – кресты
    и тень Христа,
    на мне — ни Бога, ни креста:
    – Убей его! –
    и убиваю,
    хожу, подковками звеня.
    Я знаю: сердцем убываю.
    Нет вовсе сердца у меня.
    А пули дулом сердца ищут.
    А пули-дуры свищут, свищут.
    А сердца нет,
    Приказ – во мне:
    не надо сердца на войне.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий