Марина Шаповалова (28 апреля)

«Что же теперь, идти войной на Китай, чтобы спасать уйгуров?»

Риторический типа вопрос. Дескать, что я предлагаю, когда говорю, что права человека подавлены повсеместно интересами государств. Что любому диктатору-самодуру «прогрессивная мировая общественность» позволит хоть кожу сдирать живьем с граждан своего государства, хоть на обед их жрать, как это делал Бокасса. От вмешательства во «внутренние дела» его защитит священный для мировой системы суверенитет. Лишь бы на соседние государства не нападал – вот такого кощунства как нарушение чужого суверенитета ООН не потерпит.

Ну и вывод из риторического вопроса: выхода-то нет!

Не объявлять же войну Китаю, в самом деле.

А что задающие вопрос сами мыслят «государственнически», этого они не замечают. В их картине мира только государства могут что-то делать с государствами. Людей, наделённых естественными правами на жизнь и свободу, в ней просто нет.

Откройте теперь так называемую Декларацию прав человека и читайте: в первых её строках сформулирован приоритет прав человека. Превращённый давно в пустые слова. Потому что если бы этот приоритет всерьёз соблюдался, то никто не мог бы запретить уйгуру, туркмену, афганцу или курду пересекать границы любых государств, селиться в любой стране по своему выбору и устраиваться там на работу. Больше ничего. Там не сказано, что ему положены пособия от других государств. Но и не сказано, что реализуя право на свободный выбор места жительства, он обязан получать какие-то разрешения. Что его могут выдворить. Запретить наниматься на работу или открывать собственный бизнес. А если такие запреты существуют, значит, естественные права у человека отбираются. Кем? Государствами. С вашего согласия, между прочим. Раз вы не видите другого способа соблюдать человеческие права уйгуров, кроме объявления войны Китаю. Что, разумеется, абсурдно. Но этот абсурд – в ваших головах.

А выход – нормальный, не абсурдный, есть. Он в том, чтобы отменить крепостное право государств на своих граждан. Признать, что место рождения никакого человека ни к чему не обязывает. Не отменяет объективные условия жизни, которые и без того могут быть во многом ограничивающими для людей, родившихся в нищете, в социуме, не способном дать никакого образования и т.д. Нет способов уровнять всех со всеми по стартовым условиям, но об этом никто и не просит, когда речь идёт всего лишь о естественных правах. О том, что человек не должен быть крепостным своего государства, что у него от рождения нет перед государством никаких долгов. Тем более, долга служить в армии и воевать по приказу.

Если бы декларированные права человека соблюдались, то никаких визовых ограничений быть бы просто не могло. Их, кстати, и не было до 20 века, даже после введения паспортов: никто никому не мог отказать во въезде. Не было и разрешений на работу – все эти извращения стали считаться нормой только по мере помрачения человеческих мозгов этатизмом. Когда люди стали мыслить «государственнически», вместо того, чтобы мыслить по-человечески. То есть все противоестественные препятствия можно просто отменить. Когда люди же признают их противоестественность. И античеловечность.

Тогда у условного уйгура появится альтернатива: вырваться из-под власти тоталитарного государства в свободный мир. Непростая альтернатива, трудно осуществимая. Но она была бы, если бы вокруг тоталитарных государств, не признающих права человека, был бы действительно свободный мир. А не та пародия, которую так называют.

И воевать с Китаем бы не пришлось.