Марина Шаповалова

Что же это такое получается: живёшь, живёшь в замечательном конце плейстоцена, а потом – бац! – поздний дриас, и прощай хорошая погода на целое тысячелетие.

Тут ведь что интересно: к этому времени (к позднему дриасу) бывшие человеческие родственники уже основательно разбрелись по континентам, чтобы следующие тринадцать тысяч лет не встречаться. Генетика у них была одинаковая, привычки тоже, и занятия не отличались разнообразием: ходи себе туда-сюда по природным ландшафтам за растущей и бегающей едой, собирай её, лови, ешь, и отдыхай в тенёчке на сытый желудок. Хоть на юге Африки, хоть в Америке, хоть в Австралии, хоть в Малой Азии. Но в этом самом позднем дриасе вдруг что-то случилось.

Что конкретно случилось – это хороший вопрос для шибко учёных сообществ на будущее, потому что мы тоже не знаем наверняка, с чего это вдруг глобальное потепление сменилось резким глобальным похолоданием. Непохоже, что тогдашние обитатели планеты переборщили с квотами на карбоновые выбросы, но факт, что ледники прекратили таять и, наоборот, начали снова расти. Американские эмигранты побежали от этой беды на юг, продолжая по пути забивать камнями и жрать тоже напуганную мегафауну. Австралийцы задумчиво посмотрели в сторону бывшего сухопутного перехода на историческую евразийскую прародину, но ничего не поняли. Южные африканцы продолжили отдыхать после трёхчасового трудового дня. И только обитатели Малой Азии заметили, что произошёл какой-то импакт, и так с тех пор стали называть внезапное непонятно что. Мало, что заметили – они, единственные на всей планете решили, что надо что-то делать. И начали.

Неизвестно, кто им посоветовал заняться сначала вытёсыванием и перетаскиванием огромных каменных плит, но этот безымянный персонаж явно обладал фантастическим даром убеждения. Потому что заставить сверхурочно поработать южноафриканских и австралийских братьев по разуму с тех и до сих пор ни разу не удалось никому. А наши далёкие предки с нагорий современной Турции вдруг начали упахиваться как подорванные, словно только о том и мечтали, и с явным намерением в ближайшие тысячи лет совершить пресловутую неолитическую революцию. Может, они и сами точно не знали, как строительство гигантского мегалитического сооружения связано с процессом одомашнивания зерновых и млекопитающих, но в результате именно это с ними и произошло. После чего они уже как-то сами собой научились делать глиняную посуду, строить каналы и города, выплавлять металлы, считать и писать, а также приспосабливать к собственной пользе плоды умственного познания законов природы. Пока их австралийские родственники изобретали из коряги бумеранг, а американские доедали последнюю непарнокопытную зебру, навсегда обрекая себя на безлошадность.

Теперь же возникает навязчивое подозрение, что первостроители культур и цивилизаций, как и их современные потомки, всё это проделывали, не приходя в сознание. Потому что иначе откуда среди нас завелась идея о благотворности слияния с природой. За четырнадцать тысяч лет дошли до цифровых технологий и освоения космоса, как раз имея эту природу и в хвост, и в гриву, а нынче всерьёз решили брать пример с поклоняющихся крокодилам и утконосам дикарей. Чтобы жить с природой в такой же первозданной гармонии, без штанов медитируя на её таинственные силы.

Если отказ от поедания мяса животных и от использования энергии ископаемого топлива ради остановки природных процессов не есть религиозный экстаз, то я не знаю, что это. Ей-богу, обтёсывание мегалитов больше помогло пережить изменение климата в дриасе, чем закрытие тепловых электростанций поможет его остановить. Одно неизменно: как неясно, что тогда произошло в мозгах людей, так и неясно, что с ними теперь происходит.

В общем, импакта на вас нет.