ДМИТРИЙ КОЛОМЕНСКИЙ / ДМИТРИЙ БЫКОВ / ИРИНА ЮРЧУК

Дмитрий Коломенский

Пророки пишут – лжепророки жгут.
Пророки пашут – лжепророки жрут.
Пророки брезжат – лжепророки брызжут.
И где пророк заводит разговор,
Там лжепророк сбивается на ор,
На злобный хор, иным сносящий крышу.

Гнев сыплется из поднебесных сит,
И кажется: эпоха голосит,
Брюзжит, визжит, корячится в падучей.
И лыбится из каждого угла
На эти рукотворные дела
Наш вождь – безумный фюрер, мелкий дуче.

Тогда, когда нас всех накрыла тьма,
Одна моя любовь сошла с ума,
Другая налилась, подобно гире,
Чугунной злобой, третья третий год
Лежит пластом и ждёт таких невзгод,
Каких покуда не бывало в мире.

Они мне пишут – я боюсь читать.
Вот новый год ползёт, как новый тать –
Отжать всё то, что не отжато прежде,
Сховать людей в свой каменный мешок,
Подсыпать в воздух рвотный порошок,
Препятствующий вере и надежде.

Я прохожу украдкой по стране.
Два чувака нетрезвых, но вполне
Исполненных пророческого духа,
Мне машут. Подхожу. И весь облом
Как-будто остаётся за стеклом
Стакана – вся разруха, голодуха,

Весь смрад земной, вся жижа гнойника,
Все пролежни от местного царька,
Позор души, невежда на невежде,
Весь этот вздорный, подлый Третий Рим.
А мы сидим и молча говорим
О чистой, как слеза весны, надежде.

Дмитрий Быков

Во время истребления народа,
Которому спасенья не дано,
Всегда стояла ясная погода —
По крайней мере, судя по кино.

Под нищим беглецом-переселенцем
Горит асфальт, вздувая пузыри.
Как выговорить «солнечный Освенцим
И Бухенвальд»? Да так и говори.

Как много солнца было в сорок третьем!
На каждый плац смотрело, в каждый ров.
Затем, чтоб напоследок поглядеть им
На этот мир, на лучший из миров?

Или затем, чтоб четче вышел снимок,
Чтоб силуэт не смазался ничей
И не осталось тусклых невидимок
Ни между жертв, ни между палачей?

Смотри, смотри! Чтоб резче были тени,
Я ставлю свет железною рукой,
И грань размыть меж этими и теми
Не сможет миротворец никакой.

Или затем, чтоб будущий теолог,
Берясь за обожженные края
И встраивая глянцевый осколок
В единую картину бытия,

О выборе твердя и о свободе,
Которой все мы будем прощены, —
Вперед не смел навязывать природе
Ни правоты, ни воли, ни вины?

Ирина Юрчук. Антиакафист

1.

От пророка до раввина,
От гуру и до попа
Бродит люд, а бед лавины
Время ставят на попа.

Где же ваши постулаты,
Десять заповедей где,
Если сбрендивший рогатый
Нагло лыбится звезде?

Если даже римский папа
Одобряет смрад и сброд,
Нежно пестует сатрапа
И отцовство признаёт?

Фарисеи, лицемеры
Врут всем скопом об одном,
На кресте распяли веру,
Небо выгнули вверх дном.

«Вышнее» на вышку тянет,
И взирает с трона вошь,
Как смиряне-болотяне
Расшибают лбы о ложь.

Хлам на хламе, хам на хаме,
Смерть несут в один общак,
Вот и продан с потрохами
Сам Всевышний за пятак.

Мрак царит в святом алькове,
В ангелы рядится Вий,
Захлебнулось в море крови
Слово Божье «не убий».

2.

К Храму путь от блиндажа
Прямо к зверю в лежбище.
Не поймёшь, куда бежать,
Где душеубежище?

В лоне мракобесного
Скурвились теологи
И Царя Небесного
Записали в олухи.

Кажет бес оскал-личину,
Насылает бедствия.
Без стыда первопричина,
Без суда и следствие.

10.01 2023