Карина Кокрэлл-Фере. ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ УТРАЧЕННОГО ВРЕМЕНИ))

Послушала трогательные, похоже, почерпнутые из приключенческой литературы для юношества и единственного «имперского» опыта позднего СССР— рассуждения Латыниной и Арестовича об империях…

Начали с главной ошибки — не послушались совета Декарта и не условились с определением: что же уважаемые господа, описывающие то ли хобот, то ли хвост этого огромного слона, понимают под термином «империя». Упоминались в качестве неопровержимой фактологической базы эпизоды некоторых литературных произведений и легенд, таких, например, как поэма «Полтава» и роман «Айвенго», ну и, конечно же, Стругацкие, (как без них!), но и они ситуации не прояснили.

На протяжении всего их разговора так и не поняла, за что каждый держался: за хобот или за хвост.

Цитирую не дословно, но максимально близко.

«Существуют империи бабла и империи духа, сакральности». Видимо, о необычайно успешных торгово-коммерческих империях Голландской и Венецианской, которые никакой идеологии и сакральности не несли, г-н Арестович не читал, а у Пушкина и Стругацких по этому поводу— ничего.

Да и Британская империя ведь начиналась как утверждение торговой монополии, то есть, «бабла» прежде всего, а идеология «бремени белых» подтянулась уже потом, к 19 веку, когда приблизился ее распад. Вообще, народная примета: чем ближе распад империи, тем убедительнее, энергичнее и выразительнее идеология.

Да и Римская империя начиналась и продолжалась как борьба не за территории сами по себе, а потому, что там были ресурсы и рабы —основа экономики. Британию, например, римляне захватили за богатейшие залежи олова, необходимого для изготовления бронзы, а вся идеологическая беллетристика появилась уже потом.

Так что, собственно «сакральными» и иррациональными империями на территории Евразии можно назвать (хотя и с большими натяжками) только Византию и СССР.

«Ничего прекраснее Страны Советов история не придумала» (Арестович), а большевики якобы все извратили на практике. Органы самоуправления («советы», ареопаг, council— это та общественная формация, с которой человеческая история начиналась, и они никуда не делись, более того, явились зерном западной демократии. Ленин не изобрел ничего нового, включая кальку термина. Более того, начали с «советов», закончили неорабовладением и инквизицией. А если в самой прекрасной общественной идее заложена гигантская опасность ее извращения с помощью тоталитарной власти, предотвратить которую механизма нет, то грош цена такой идее.

И еще, интересное. Арестович:

«Империя всегда стоит за культурное многообразие» — империя стоит за поверхностное, фольклорное, этнографическое, карнавальное многообразие, но никуда не девается четкая иерархия: есть имперообразующая нация— гегемон и есть «недонации» в ее составе. Потанцевали, почитали со сцены своих поэтов, сняли папахи, килты, перья, газыри и ленты— и все, вы —подданные империи и это она решает, до какой степени ваши танцы с бубнами разрешить, а что — уже наказуемый гулагами и ссылками национализм.

«Национальное государство всегда оканчивается измерением черепов». Сколько существует в Европе национальных государств? А в Шотландии, например, управляет националистическая партия, которую, кстати возглавил этнический пакистанец.

Почему ни в одном из них никакого «измерения черепов» не наблюдается? Может, все дело в демократических формах правления, работающих законах и соблюдении прав человека?

Арестович с юношеским максимализмом (и недостатком информации) представляет только два типа государств: империю и национальное (в его понимании — это националистическое) самоуправление. Все.

Он не видит, сколько между этими полюсами оттенков в реальном мире. Похоже, он не в курсе устройства Священной Римской империи (в приключенческой литературе для подростков она и впрямь представлена слабо), которая взрывает эту монохромную конструкцию. Но это ладно: германцы, франки —дело давнее, сложное, скучноватое. Удивительнее то, что г-н Арестович не заметил и современного Евросоюза (который вполне сознательно считает императора Священной Римской империи Карла V своим идейным отцом) и, уже в реальном времени, на глазах г-на Арестовича, тоже опровергает его концепцию.

«Только империя может развивать фундаментальную науку». Г-н Арестович, как же так: ведь адронный коллайдер и концепцию мирового интернета разработали в Швейцарии, какая же там империя? Фундаментальная наука развивается там, где 1)имеются избыточные средства вследствие хорошо функционирующей экономики 2)правительством эти средства направляются на науку, ибо достигнут такой уровень цивилизации, при котором есть понимание важности фундаментальной науки. 3)существует гловальная научная интеграция, и ученых не сажают за обмен имейлами с коллегами из «враждебных» стран.

В СССР, однако, раз уж мы об империях, Вавилова сгноили, в том числе как раз за занятия фундаментальной наукой, «в то время, как другие советские ученые пытаются накормить народ».

«Путин — не «темнейший тиран» и не «старый дед», он либерал отец-основатель». После этого тезиса возникает сомнение, что Арестович не проспал два последних года летаргическим сном. Только этим и можно объяснить последующий воображаемый разговор Арестовича с Путиным, в котором первый намерен пожурить последнего за его ошибки, которые следует исправлять: «Я бы спросил у него (В.В Путина): где же ваше благородство и православие?» Я уже слышу ответ: он как всегда один — многочасовая фантазия про Рюрика и как Польша не вошла в положение эмоционально ранимого Адольфа.

Концепцию «первородного греха» в интерпретации Арестовича обсуждать не буду, это уже слишком далеко за пределами рационального.

В общем, создалось впечатление, что Арестович пытается решать какую-то внутреннюю личную проблему с помощью переноса ее на глобальные исторические процессы, о которых знает удручающе мало, а пробелы заполняет уверенностью позы и пристальностью устало-мужественного взгляда.

«Диагноз»: это имитация интеллектуальной дискуссии для тех, кто не слишком разбирается в теме.

Спасибо за внимание.