Автор: „Как мысли черные к тебе придут…“. У каждой эпохи свои рецепты „спасения“. Когда мне становится невмоготу, я не открываю „Женитьбу Фигаро“, а „включаю“ Жванецкого. И шампанское в такие минуты мне ни к чему. Из „штуцера высокого напора“ Михал Михалыча течет целительное средство! Послушаешь его и где-то в сердце зажигается улыбка. „Нормально, Григорий! Отлично, Константин!“.
6 марта Михаилу Жванецкому исполнилось бы 90.
Когда-то он назвал себя „соловьем“ и, наверное, лишь это „звание“, подчеркивающее органичность творческой жизни, следует оставить за ним. Конечно, певчей птице нечего делать на орлиных высотах. И, наверное, он оставил бы „поднебесье“ за любимым им Окуджавой, за Сахаровым…
Но мне вспоминаются слова Михаила Задорного о том, что перестройку сделали три человека: Солженицын, Высоцкий и Жванецкий. Знаете, кто более всего убеждает в „кандидатуре“ последнего? – „Дорогой“ Леонид Ильич, слушавший „подпольно“ (то есть в тайне от „соратников“) монологи Жванецкого! Так что и у генсека был свой „голос Америки“, и то, что он, слушая Жванецкого, вместе с нами смеялся над советским абсурдом – лучшее подтверждение обреченности тогдашней системы.
Но возвратимся к нашему „соловью“. Как и положено вольной птахе, он не „клевал“ с „руки“, не „подпевал“ власти, не „перепевал“ чужое и обладал редкостным „зрением“. В результате на свет явилось „пространство“ Жванецкого с уникальной „бессловесностью“ языковой ткани, в которой то и дело зияют пустоты, где междометия с успехом заменяют слова, а многоточия куски текстов. В этом „пространстве“ мы живем уже десятилетия: мы „реагируем“ Жванецким, мы „выдаем на-гора“ засевшие в памяти высказывания, афоризмы и „выдаем“ их порой автоматически…
Да, этот „соловей“ „приземляет“. Да, с ним не затеряешься в высоких эмпиреях. И не будешь размышлять о своем месте в истории. Но разве это не счастье потерять в себе Васисуалия Лоханкина? Разве самоирония, которой он нас одаривал, не признак свободного человека и рефлексирующего сознания?
С мыслью о нем, трудно проговариваются: „скрепы“, „патриотизм“, „духовность“… Видишь его хитрый, чуть прищуренный, знающий всему цену глаз и понимаешь желание говорящего о „любви к Отечеству“ проверить состояние ширинки на брюках…
Жванецкий приходил к нам со стареньким докторским портфелем, приходил как когда-то отец к своим пациентам и доставал из портфеля чудесные „препараты“ для „внутреннего потребления“. Он продолжил дело врачевания, вскрывая Зло, оберегая нас от его пошлости, от привыкания ко Злу как к норме… А „дежурства по стране“ Жванецкого были окном в свободу – окном, которое с каждым годом становилось все меньше и меньше…
Он рано все понял. Где-то в году 2005-м, обращаясь к аудитории, представленной в основном молодыми людьми, сказал: „Там, куда вы идете, я уже был.“ И, как подобает мудрецу, ушел вовремя: в нынешней России Упырей делать ему было бы нечего.
И все же… Юмор, как и надежда, умирает последним. Там, „наверху“ ему не услышать сегодняшних аплодисментов. Но все же хочется верить, что до него донесется: „Спасибо за надежду, Мастер! Вы нам остро необходимы!“.