Владимир Пастухов

Тема возможных переговоров с Россией ожидаемо стала главной неожиданностью пресс-конференции Зеленского. Это был хорошо подготовленный экспромт (к тому же за два часа до Зеленского «пробный шар» выкатил Ермак, чтобы смягчить реакцию), но подача оказалась не оригинальной. По сути, Зеленский “отзеркалил” Путина (“в ответ они чем-то мигнули”) и повторил, что мы за мир «на наших условиях». То есть Зеленский предложил Путину поговорить об условиях капитуляции России.

Это выглядело остроумно, но не совсем понятно в контексте ситуации. Тайный смысл послания, однако, становится ясным, если принять во внимание, что Зеленский пытался пройти на пресс-конференции между Сциллой и Харибдой. Ему надо было аккуратно «отползти» от прежней позиции «нам не о чем разговаривать с Путиным», но сделать это таким образом, чтобы ни внутри страны, ни снаружи это нельзя было интерпретировать как слабость. По всей видимости, в Киеве пришли к выводу, что на данном этапе лучшей формулой будет: «Мы готовы поговорить с Путиным о его капитуляции».

Что ответит на это Путин, представить несложно, но никакого значения это не имеет, потому что формула эта транзитная, цель ее – подготовить общественное мнение к следующему шагу, которым при определенных обстоятельствах могут стать переговоры с Россией в рамках глобальной «мирной конференции» (решение, просматривавшееся с первых дней конфликта, реализация которого была, однако, невозможна до тех пор, пока обе стороны не упрутся лбом в стену).

Отвечая на дополнительные вопросы, Зеленский, на мой взгляд, раскрылся больше, чем того требовала ситуация. Он довольно прозрачно намекнул на давление со стороны Запада, сказав о том, что либо Украина успеет сформулировать свое предложение для мирной конференции, с которого начнется обсуждение, либо такое предложение будет сформулировано третьей стороной (из контекста можно понять – либо США, либо Китаем), и оно будет гораздо менее комфортным как стартовая позиция. Это по сути; все остальное – слова.