Владимир Пастухов. Две записи

Нет такого вреда, который могли бы нанести режиму публичные похороны Навального, который оказался бы сопоставим со вредом, нанесенным репутации Путина и всей кремлевской братии мерзкой историей с торговлей телом Навального. Есть тонкая грань между ненавистью к злобному и опасному врагу и презрением к ничтожеству, между отношением к волку, пусть даже бешеному, и к клопу, которого и раздавить противно. Это та самая грань, которую режим сейчас перешел. И это будет иметь очень серьезные, пусть и отдаленные, последствия.

Произошедшее, безусловно, является багом. Если бы они включили мозг, то поняли бы, что картинка двадцати-тридцати тысяч москвичей (а это максимум, которого можно было ожидать) абсолютно ничего не меняла бы в их раскладах. И даже если бы были эксцессы – тоже. А если они при наличии Росгвардии размером с действующую на фронте армию еще боятся таких эксцессов, то им точно давно пора уже сливать воду. По сравнению с вредом от картинки протестной Москвы картинка шантажа матери телом убитого сына – это «Ну, погоди!» против «Джокера». Причем именно во внешнем мире – в России ко всему привыкли, и русских уже ничем не удивишь.

Если у них сохранились остатки мозгов, они должны включить заднюю и представить дело как «местную инициативу», типа — следователь напортачил. Самое время какому-то Собянину протянуть Путину спасательный круг, чтобы вытащить того из чана с отходами, и предложить инициативно похоронить Навального в Москве. Но не верю, мозги давно отключены, а у кого еще работают, те боятся собственной тени.

**************************************

Краткое резюме по итогам двух лет войны:
1. В целом промежуточный итог — в пользу Украины. Считать надо не потерянными территориями, а сохраненными. Мерить не тем, что случилось, а тем, что удалось предотвратить. Не случился блицкриг, не случилась смена политического режима на лояльный Кремлю, не случилось Новороссии от Приднестровья до Мариуполя. Какими бы тяжелыми ни были территориальные, людские и экономические потери Украины, они являются лишь ценой, которую пришлось заплатить за то, чтобы Россия не достигла ни одной из целей войны.

2. В обеих воюющих странах накопилась усталость от войны, которая чем дальше, тем больше будет влиять на принимаемые руководством этих стран политические решения. Пассионарная часть населения, готовая воевать либо за идею, либо за деньги, в основном уже вовлечена в войну и частично даже уже переработана ею в невосполнимые потери. И в России, и в Украине каждый следующий шаг мобилизации будет представлять серьезный вызов. Проблема в том, что Россия имеет чуть больший запас времени до следующего шага.

3. В некотором отношении война за два года проделала круг, и в начале нового цикла отставание Украины в вооружении выглядит почти также драматично, как и в первые недели войны. Причина такого положения дел — в резком снижении объемов западной помощи, за счет которой в течение длительного времени покрывался дефицит собственных ресурсов в Украине. Если положение не изменится, то возникнет риск новых существенных людских и территориальных потерь для Украины.

4. Фактор усталости и тренд в сторону уменьшения объемов внешней помощи делают в перспективе весьма вероятной ситуацию, в которой Украине придется договориваться о прекращении огня с Россией, так и не достигнув задекларированных целей – полного освобождения всех оккупированных территорий. Если это произойдет, то политическое положение Зеленского станет весьма нестабильным. Понимая это, команда Зеленского делает все возможное, чтобы отсрочить этот момент.

5. Руководство Украины рассчитывает на то, что ВСУ, вгрызшись в землю, смогут продержаться до того момента, когда западное общественное мнение и политика качнутся в обратную сторону, и в Украину поступит новое вооружение, которое позволит не только стабилизировать фронт, но и провести повторное контрнаступление (о чем Зеленский прямо указал в одном из своих последних интервью).

6. Но есть и риски. Если произойдет «кассовый разрыв» между давлением ВС России и западной помощью, то промедление Зеленского приведет к обрушению фронта. В этом случае переговоры о прекращении огня придется вести уже совершенно на других условиях, а линия разграничения будет проходить, скорее всего, по Днепру. Главное – не упустить момент, иначе соглашение от имени Украины может подписать уже преемник Зеленского.