Всеволод Орлов

Кремлевская манера оправдываться методом «нам же это невыгодно» — была бы одной из самых смешных вещей на свете, если бы не возникала всякий раз в обстоятельствах, когда кровищи лужа и никому не смешно.

В принципе, это прямая инверсия распространенного у профанов доказательства вины определением cui prodest. В прямом случае: кому выгодно, тот и сделал. В кремлевском: если кому не выгодно, то он и не делал. Даже прямой метод логически ущербен по целому ряду оснований, а уж обратная теорема бывает верной и совсем редко.

Но кремлевцев-то это все вообще не касается. Потому что по итогам их общеизвестной практики в ответ на «нам же невыгодно» хочется вопросить громко: а вы, идиоты хреновы, вообще когда-нибудь делали что-то иное, чем то, что вам объективно невыгодно? Вы же всегда из всех возможных вариантов выбираете самый для себя невыгодный, это фирменный знак ваш давно.
Тут, исходя из «опыт — критерий истины», другая логика должна работать: если случилось что-то, объективно невыгодное путинщине, можно быть уверенным с высочайшей вероятностью, что путинщина это событие и создала, так или иначе.

Это, конечно, выглядит для здорового головой человека с улицы дико. Ну, не идиоты же они, на самом деле, они ж как-то свои десятки миллиардов баксов подняли, не могут они действовать себе во вред.

Нет, дорогой мой здоровый головой человек с улицы, это устроено совершенно иначе. У людей, которые обеспечили навсегда все свои, своих детей и внуков не только материальные потребности, но даже фантазии на грани реальности, психика меняется. Они продолжают очень любить деньги, они продолжают хапать то, что подворачивается, более того — они стремятся создавать ситуации «подворачивания» целенаправленно, они насмерть торгуются за деньги, которых им не хватит даже на бутылку привычного вина… но еще они чувствуют полную финансовую безнаказанность и острое желание «поиграть в хотелки».

Им ничего не угрожает, можно привести к банкротству их предприятия, можно разорить их фирмы, но они сами лично уже взяли и отложили столько, сколько в реальности потратить ни на какие доступные человеку физически желания невозможно. И теперь они ощущают себя вправе, когда очень хочется, с презренной выгодой не считаться.

Сколько раз я наблюдал это в исполнении богатейших людей РФ. «Хочу вот так» — «Это потерянные деньги потому-то и потому-то» — «Это ж не твои деньги, правда? Будет, как я хочу». Угу: становится так, как он хочет, а результаты такие, как я предупреждал. И это делеко не только мой опыт, хотя и он весьма показателен. Целый «креативный класс» вырос и обогатился на бессмысленном в лучшем случае, а чаще — прямо вредном для дела сливе денег бизнесом в хотелки.

И, думаете, столкнувшись с провалом, они говорят: «Блин, ошибся!». Нет. Они снимают с полки специально для них написанную шарлатаном Талебом книжицу и философически рассуждают о «черных лебедях». А могут они рассуждать философически потому, что им ничего не угрожает. Один из главных их навыков — развести прибыли и убытки по разным карманам: прибыли — в своем, а убытки — в каком-нибудь другом, принадлежащем мелким акционерам, вкладчикам, кредиторам, подрядчикам, заказчикам, а лучше всего — государству. В конечном счете, это карман той не менее трети населения РФ, которая живет в откровенной нищете, но не видна ни через телевизор, ни через соцсети, а потому как бы и не особо существует.

И все-таки почему так? Ведь они умны, иначе бы не заработали. Во-первых, потому что ум — это не категория «праваще», это категория специализированная. Мы не ожидаем от победителей олимпиады юных химиков большого ума, допустим, в инвестировании или общении с противоположным полом. Или от лучших, самых востребованных, умнейших в своем деле автослесарей, чтобы они понимали Ортегу-и-Гассета с прочим Гуссерлем.

Вот на постсоветском пространстве была проведена олимпиада по завладению собственностью. В ней ожидаемо победили люди, гроссмейстерски умные в технологиях отжима, разводки, отстройки с влиятельными, затаптывания мешающих. Но они ничего не понимают и не поймут в управлении активами, которые отжали, — это не их специализация. Более того, они не могут даже нанять тех, кто в этом управлении понимает, поскольку не могут сформировать критериев отбора.

А во-вторых, то, чем они управляют, — не их. Они не создавали эти активы с нуля, они не получили их по наследству, они их захватили и горе побежденным. Нет эмоциональной связи, бережного отношения к результатам своего или папы-дедушки труда, есть только гордость «это моё». Да, они дорожат своими брендами и хотят им хорошего, поскольку хочется и дальше гордиться, но если что — да пофиг: живут они не для брендов, а для дворцов, яхт и блядей плюс ощущения себя демиургами по факту наличия дворцов, яхт и блядей.

Почему все это тогда стоит до сих пор при такой неэффективности управления? Потому что а) матушка природа в этом куске мира чрезвычайно щедра; б) народ, населяющий этот кусок мира, чрезвычайно терпелив; в) «неэффективный» СССР создал такую мощную систему эксплуатации этих двух ресурсов, что, только прожирая аммортизационные отчисления с этой системы, можно кататься сыром в масле поколениям приватизаторов, и еще пара десятков миллионов крошками с их стола прокормится неплохо.

Ну, а Путин — не только и не столько кгбшник по своему генезису, сколько — олигархическое вот это. Просто он отжал самый верхний зонтичный бренд — «Россия», бренд над брендами, в который все остальные бренды входят, находятся в периметре, как нонеча выражаются.

Поэтому когда они говорят «мы не могли этого сделать, так как нам это невыгодно» — это даже не ложь, это непонимание себя в мире. Если сделано что-то, им невыгодное, — это, в строгом противоречии с принципом cui prodest, — вернейший маркер, что они сами как раз и сделали. «Вы и убили-с», ага.