Марина Шаповалова

В одном из самых пронзительных позднесоветских фильмов — «Холодное лето 53-го» — амнистированные бандиты, издеваясь над захваченными «политическими», орут: «Родину не любишь, сука?!!». И бьют, унижают, наслаждаясь собственным «моральным» превосходством. Урки, убийцы. Торжествующие над пожилым интеллигентом-очкариком, бывшим дипломатом и забитым уже до потери себя фронтовым разведчиком.

Это, собственно, все, что нужно знать о патриотизме.

Но я добавлю.

До этого было много других советских фильмов, вколачивавших идею о высочайшей ценности патриотизма в подсознание, на уровень безусловного. И вот эта уловка, драматически разоблаченная в «Холодном лете» — про «лучшее», что может быть даже в конченом уголовнике — она использовалось многократно: «давила слезу», бодрила всплеском щемящей гордости или обмазывала сиропным елеем: вот оно как у нас-то, вот где нутряная святость народной души!..

Молодой вор, почти пропащий, берется помогать особистам разоблачить врага: родина в опасности, нельзя не помочь! — и перековывается по ходу в честного человека. Рецидивист рвется «искупить кровью»: в роковые для родины дни проснулась, проклюнулась совесть — нельзя иначе! Через 30 лет после войны сидящий «пятнашку» убийца узнает от оперативника, что его «пером» воспользовался предатель и сразу сдает клиента — другой разговор! И чтоб мало не показалось, на вопрос вдумчивого опера с тяжелым вздохом отвечает: даже если бы сам был в розыске, пришел бы к вам и рассказал.

Растроганный зритель утирает густую слезу.

Понятно же, что «социально близкие» — они люди! В них глубоко, очень глубоко, под пудами преступных привычек и деяний, есть главное человеческое — любовь к родине. Ага, еще матерей они боготворят, в отсидке или на «малине» поют о матерях душу раздирающие песни.

Другое дело — интеллигенты. Эти умственными завираниями портятся насквозь, до самого дна. В них глубинный патриотизм растлевается предательскими мыслями о том, что может быть что-то выше любви к родине. Что можно, например, врага пожалеть и не убить. Или того хуже — додумаются некоторые, что своя родина не права, а права чужая. И не захотят помогать своим против этих чужих, оправдываясь, как обычно, высокими материями — чисто нелюди бесчувственные. А то и вовсе захотят уехать с родины в другую страну. Потому что там жить лучше.

Интеллигент — по натуре изменник. Нет у него к родине такого чувства, чтобы все сомнения и мысли перекрывало. То есть, может оно и было от рождения, но потом за лишними размышлениями потерялось. Задал он себе однажды вопрос: а есть ли что-то дороже родины? Думал, думал и додумался: да много чего есть дороже. Жизнь. Дружба. Любовь. Вера. Наука. Творчество. Ничего из этого никакая родина не стоит. Даже одной картиной Леонардо нельзя пожертвовать ради чьей-то родины: такая картина — культурное сокровище всего человечества, а родин много, у каждого своя. И научная работа гения, сделавшего открытие, дороже всех родин. Не говоря о мученической крови ребенка или Христа.

«Социально близкие» никогда до подобного не додумаются. Потому что они настоящие патриоты. Без заумных сомнений. И думать им не о чем. У них за душой ничего лучше любви к родине нет.