ТАТЬЯНА ВОЛЬТСКАЯ / СЕРГЕЙ ШЕРЕШЕВСКИЙ

Татьяна Вольтская

Фашисты стреляют по Харькову,
Фашисты стреляют по Киеву.
Высотки чернеют огарками.
Фашисты, скажите, какие вы?

Наверно, солдаты Вермахта,
Поднявшиеся из праха,
Из Харькова сделав Гернику,
Расстреливают Волноваху.

Наверно, вот-вот услышу я,
Как в фильме, застрявшем с детства
В мозгу, – под родными крышами
Тяжёлый язык немецкий –

Короткую, ненавистную
Пощёчину – речь чужую.
Но слово летит над выстрелами
Родное – с ума схожу я?

Но слово горит – пожарами,
И я его понимаю.
Уж лучше бы эта армия
Была вообще немая.

Я думала бы – за “тиграми”
Фон Клейста или Манштейна
Потянется лента с титрами,
А танки растают – тенью.

Но нет, не фашисты – русские
По тем же дорогам мчатся,
И это не реконструкция,
А дьяволово причастие.

И плющит безумный молот
Цветущие города.
Ни внуки нас не отмолят,
Ни правнуки. Никогда.

Сергей Шерешевский

Помня правильные слова,
из племени моего
я был один, кто не зиговал.
Но более — ничего.
А что я мог-то: сдают гуртом,
уводят по одному.
Теперь, если станет мишенью мой дом,
я буду знать — почему.

Когда низринутся с неба Чума,
Голод, Война и Смерть,
и кирхи, плавясь, сойдут с ума,
прежде чем умереть,
город накроет огненный шторм,
свет обратится в тьму,
я не воскликну «Меня-то за что?»,
я буду знать  —  почему.