ИРИНА ИВАНЧЕНКО / КАТЯ КАПОВИЧ

Ирина Иванченко (Германия)

1

В глиняном горле трепещет, но все же поет.
Все еще ищет опору на каждой развилке.
Кто обжигает гортань, укрепляя ее?
Слово немецкое выпорхнет ласточкой Рильке.

Музыка азбуки, нотный ее алфавит.
Сам не заметишь, как выдохнешь без подготовки
тысячу ласковых «ша», — так душа шерудит
зимнею мышью в своей потаенной кладовке.

Кажется здесь я когда-то уже, но потом
я разучилась на этом курлычащем, щедром.
Дом, пусть на час, это все-таки кров с молоком,
детской кроваткой, звездой над окошком крещенским.

2

Что не забудешь? О чем еще помнить и петь?
Прошлым и будущим тяжко груженые лодки,
страх под подушкой, купейная душная клеть,
эти воздушные ямочки на подбородке.

Что ты забыла на этой дождливой земле?
В тощей медвежьей норе, на худом полустанке?
Многие беды, в чужом оживая тепле.
Все, чем могу, я вложила в короткое Danke

за тишину и неистовый свист поездов,
клекот высокий под небом свободным и чистым.
Дом, там, где горькой слюною скрепляешь гнездо,
где, просыпаясь, щебечет птенец золотистый.

2023

Катя Капович (США)

По зиме, по зиме
из миров горних, высших
я слетаю на лыжах
вниз туда, где стоит на земле
ряд нечётких домишек,
сладко, пусто в уме.

Где-то дятел в кору
постучал, это добрая новость,
на холодном ветру,
на юру, на юру
распахнулась пальтошная полость,
это тоже к добру.

Зимний ветер упруг,
солнце за гору село,
промелькнул снежный луг,
потянулась куда-то на юг
полумесяца каравелла.

Показались дворы,
старый дворник с колючей метёлкой.
И лечу я с горы,
было вроде игры,
оказалось всерьёз и надолго.