Алла Боссарт ко дню рождения Юлия Кима

Киму исполнилось 87. Прописью: ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ. Да хоть бы 120. Это всё условные и абстрактные значки, которые к иным людям имеют чисто паспортное отношение. Не биологическое.

Однажды, давно, я написала:

…сидят. хотя конечно реют,
содвинув пекла лысых лбов.
всего-то русских: три еврея
плюс нестареющий кореец,
и ничего им не слабО,
поскольку русскому под силу,
хоть некрещен и запрещен,
то, что, допустим, немцу — вилы.
нет, родина не всех схарчила.
осталось четверо еще.

Юлик Ким — человек-театр, наш любимый друг, вечный мальчик, способный вечно изумляться и влюбляться, хотя мы уже отгуляли три его исключительно фундаментальных юбилея.

Ниже — стишок, который я написала ему на 75. И не стесняюсь опубликовать еще раз, потому что ни стишок, ни Юлик не потеряли актуальности.

Рифмующий легко и смачно,
поющий смачно и легко –
куда ты скачешь, вечный мальчик,
неуловим, как Сулико?

Мы все вокруг тебя стареем,
тебя лишь время не берёт.
Твои веселые хореи
(Читатель рифмы ждет «Корея»?
Ну на, возьми ее скорее!),
как санки, мчат тебя вперёд.

А мы, заложники матраса,
сидим и смотрим из щелей
на эту солнечную трассу,
на твой божественный бобслей.

Прости нас, слабых и безвольных,
за наш обломовский режим,
за то, что рифмою глагольной
мы часто, видит Бог, грешим,

за то, что ты один на сцене,
а мы лишь вслед тебе глядим…
На то ты, Юлик, чистый гений.
А гений – он всегда один.

Черсаныч! Люблю тебя, нежно и почтительно. Будь только здоров.

А почему он тут, на карточке, с Игорем, а не со мной, хотя и у нас на даче, это потому, что Игорь гораздо более лучше умеет фотографироваться.