Александр Иличевский. Три миниатюры

Именно тоска может подтолкнуть к преодолению трудностей и стремлению к чему-то лучшему. Многие достижения цивилизации были обусловлены желанием преодолеть тоску.

Но с тоской также бывает трудно справиться. Она может привести к грусти и к нестерпимому отчаянию. Зимние праздники, например, Рождество и Ханука, возможно, возникли когда-то как способ справиться не только с беспросветностью в историческом смысле, но и в календарном – с долгой зимней тьмой. Эти праздники дают чувство общности и единения в то время, когда многие люди могут чувствовать себя одинокими или брошенными. С другой стороны, тоска, рождающаяся вокруг оси боли и наслаждения, может подтолкнуть человека к болеутоляющим веществам. Одна только фотография с героиновой улицы в Детройте может нам продемонстрировать разрушительный механизм чрезмерной беспечности.

Тоска также может быть движущей силой революций и социальных перемен. Желание лучшей жизни или свободы и справедливости способно побудить людей к действиям и борьбе за свои права. Если только не заливать тоску повсеместным чувством ложного величия.

В то же время тоска может служить своего рода «спасительным состоянием» для мозга, в немалой связи с биохимическими особенностями организма. Тоска может вдохновить нас на поиск нового опыта и изучение новых вещей. Многие из величайших произведений искусства, литературы и музыки были созданы людьми, которые боролись с чувством грусти.

В действительности способность превращать боль в нечто прекрасное и долговечное может быть одной из самых необычных способностей человеческого разума. В предсмертной записке Ромен Гари сформулировал это так: «Можно объяснить всё нервной депрессией. Но в таком случае следует иметь в виду, что она длится с тех пор, как я стал взрослым человеком, и что именно она помогла мне достойно заниматься литературным ремеслом».

Наконец, тоска может быть фундаментальным аспектом человеческого опыта. Ибо при мысли о тоске нельзя обойтись без метафизики. Без метафизики она становится невыносима. Без понимания тоски мы, возможно, не сможем полностью понять наше собственное стремление к смыслу и цели в жизни.

Что ж, тоска может быть как источником боли, так и источником достижений. У Блаженного Августина сказано, что зло – это лишь отсутствие любви. Вот хотя бы почему в любом случае не следует забывать, что мы тоскуем по Богу так же, как и Бог тоскует по нам.

*********************************

Мало кто сможет признаться, что не испытывает интереса к пейзажу как к источнику красоты. Но еще меньше тех, кто способен ответить на вопрос: какова природа удовольствия, получаемого от столь иррационального занятия, как созерцание ландшафта?

Ландшафт невозможно прочитать должным образом, не применяя естественно-научных инструментов. Это одна из самых интересных книг. К чтению нового ландшафта следует готовиться задолго, изучая весь ареал смыслов, в нем заложенных: культурно-исторических, геологических, географических. Только запасшись научной «партитурой», следует слушать симфонию ландшафта.

Почему ландшафт важнее, таинственнее государства? Почему одушевленному взгляду свойственно необъяснимое наслаждение пейзажем? Ведь наслаждение зрительного нерва созерцанием человеческого тела вполне объяснимо естественными причинами. В то время как в сверхъестественном для разума удовольствии от наблюдения ландшафта если что-то и понятно, так только то, что в действе этом кроется природа искусства, чей признак — бескорыстность, задача которой — взращивание строя души, развитие ее взаимностью. И не кроется ли разгадка в способности пейзажа отразить лицо ли, душу, некое человеческое вещество? Возможно, тайна — в способности если не заглянуть в себя сквозь ландшафт, то хотя бы распознать свою надмирность. Не потому ли глаз охотно отыскивает в теле отшлифованного камня разводы, схожие с пейзажем, что камень, эхом вторящий свету ландшафта, — тектоническая линза, сфокусировавшая миллионы лет, дарующая взгляду открытие своей ему со-природности, — позволяет заглянуть и в прошлое и будущее: откуда вышли и чем станем… Что выделанная взглядом неорганика непостижимо раскрывает свету души?

Человек одухотворяет ландшафт. Научным разумом одухотворяется Вселенная.
Окончательно утверждается радикальная мысль, что абсолютно все образовательные программы должны начинаться с естественно-научных курсов. Без такой метаморфозы цивилизация вряд ли отыщет лучшее направление в духовном развитии. Сейчас Бога больше в науке, чем где бы то ни было. Чистота, незыблемость и парадоксальность логических конструкций, красота математики как искусства — все это объясняет человеку, ради чего он живет, успешнее, чем конфессиональные институты.

Любовь к Творцу нередко начинается с любви к неживому Творению, но едва ли не столь же часто на этом и заканчивается, так и не развившись до любви к Творению живому — человеку. Развить себя от неживого научного до живого и высшего и, став сильнее с приобретением того особенного смысла, с каким моллюск вглядывается в известняк, вернуться к человеку — вот важная задача.

********************************

Вот и снова мы с тобой наедине, чистый лист. Старость еще узнается человеком по числу оставивших его друзей. Чем дальше в лес, тем гуще пустота. Старость происходит незаметно, так, как если бы вы заснули в поезде и проснулись от ужаса уже на вокзале древности. При том, что мало что похоже на жизнь так же, как археология. Страница за страницей, слой за листом, многое перепутано землетрясениями, как во взорванной библиотеке, скомкано, сжато до мгновения расставания. Отчетливо помнятся только даты рождения и смерти, да и те постепенно стекленеют в столбик на полдневном солнце, превращаясь в хрустальные башни, облик которых в юности так манил миражом. Подобно стрекозе, ты лавируешь между них, а башни все слепят и блистают, и ты закладываешь повороты все чаще и круче…