Михаил Рикенглас

 

Здравствуйте, возможно, я не буду точен в некоторых деталях. И что-то приукрашу и преувеличу. Прошу вас о нисхождении. В особенности прошу об этом тех людей, которые являлись свидетелями некоторых описываемых здесь событий.

Не судите меня слишком строго. Это же пишет папа.

А папа не может быть объективным, и не должен. .

АЛИНА

— Я вас не боюсь, я вас не боюсь! — кричала рыжеволосая веснушчатая девочка, продолжая стрелять в хлынувших террористов через снесенную взрывом дверь.

Она не мучилась. Смерть была мгновенной. Её нашли рядом с мёртвыми убийцами. . Я слышал, что их осталось лежать там восемь.

Алька осталась руководителем на базе в эту субботу. И с ней десяток девчонок .

И сама она, девчонка, спасала тех, за чьи жизни отвечала.

Будучи лейтенантом, выполняла обязанности , которые до её появления выполнял майор. Осуществляла связь Цаала и бедуинов в южном округе. Учила взаимодействию.

Говорят,подкупала своей внешностью. Месные сначала не знали,что эта красавица со звонким голосом далеко не так проста, как кажется. У них не было шансов уйти от неё, не заразившись любовью к Израилю — их общему дому.

Я слышал от её командира, что плоды Алькиной работы сейчас очень чувствуются во всем. Местные очень её любят и помнят.

Последний раз она вышла на связь в 8.00 утра. Переговаривалась с обеспокоенной подругой:

— Я больше не могу говорить , я чуть-чуть занята, — Сказала она ей.

«Чуть-чуть» -это были наступающие террористы.

В этом была вся она. Любая проблема для неё была «чуть-чуть».

— Папа помнишь ты хотел пойти в поход ? Давай сходим! А то лес ночью мне совсем не понравился, я хотела бы погулять днем.

Ночью лес действительно не очень… Особенно, когда сдаёшь экзамен по ориентированию и нужно пройти 20 км. ориентируясь по звёздам Не очень приятны встречи с кабанами в ночном лесу… маленькая девочка учится на лейтенанта.

— Конечно, дочка, пойдём.

Мы идём в лес . Мы идём из Зихрона в Хайфу. Немного не дошли — надоело, сели в автобус, доехали.

Папа взял с собой несколько мусорных пакетов — не зря.

Любой мусор, попадавшийся по дороге, отправлялся в мешок. Папа не спорит — покорно несёт.

Дочка не так часто его о чём-то просит, и для него праздник, когда она с ним целый день. И он чувствует себя любимым и нужным. Ведь это настоящее счастье родителя.

— Я чуть-чуть занята….

Папа с дочкой спускаются по осыпающемуся склону горы. Звонит бабушка. Дочка некоторое время разговаривает, а потом просит бабушку позвонить попозже, потому что «тут чуть-чуть камушки».

Как сейчас помню эту фразу.

«Чуть-чуть», это когда можно кубарем скатиться по осыпающемуся склону на 300 метров — для неё всё «чуть-чуть». Она старалась никого не волновать понапрасну.

В то субботнее утро её жених проснулся от сирены и взрывов.

Он с родителями жил в 15 минутах езды от базы, на которой «закрывала» Шаббат Алина.
Сразу прыгнул в машину и поехал. Увидел раненого по дороге, помог ему — положил на задние сидение. Скоро появился джип. Это враги. Он уже это знал.

Раздалась автоматная очередь.

Болеутоляющий морфин и три операции

Простреленная в нескольких местах нога.

Он поднялся на пятый этаж к родителям своей погибшей невесты, когда они сидели шиву. Не смог быть на похоронах. В это время ему спасали жизнь в больнице. Пришёл через 3 дня. Один Бог знает, чего ему это стоило.

Крепкий пацан.

Дочка про него:
— Все говорят что он идеальный. Единственная проблема — он идеальный , а я нет. Как я с ним буду?

Моя доченька! В этом вся она.

— Я такая неидеальная. Как я смогу делать то, что должна? Как я смогу улучшить мир , если меня саму нужно улучшать?

И она улучшала себя во всём, в чем могла. И делала максимум усилий. И даже больше того.
Была гуманитарного склада характера — любила рисовать. Но пошла в математический класс. И стала там лучшей.

У нее не было слуха. Пошла на балет, чтобы развивать его. Танцевала пять лет. Потом ей сказали что для её уровня в Израиле нет учителя — нужно ехать в Европу.

У нее было слабое здоровье — занялась восточными единоборствами.

Нежное, хрупкое телосложение и головные боли — во время призыва записалась в боевые войска.

— Папа,не плачь .

— Я не плачу, ветер подул в глаза..

— Ну почему ты плачешь? Со мной всё будет хорошо. ….

Моя девочка упорная.

На курсе молодого бойца ей попались неудачные ботинки, честно в них ходит — не жалуется.
Я увидел её совершенно чудовищные ноги. Это были не мозоли. Кожи на ступнях вообще не было. Это было что-то ужасное. А я её раздражал своими причитаниями:

— Ой, папа, отстань.

Она руководила большими группами, но никогда я в ней не чувствовал упоение властью. И ещё никогда я в Альке не чувствовал высокомерия красавицы. Когда я называл её красивой, она всегда искренне удивлялась.

Лет — в 16 мы разрешили ей спать столько, сколько она хочет — она стала спать по три часа. Ведь ей всегда не хватало времени.
Школьницей, она служила волонтером на Скорой помощи.
Изучала айкидо , была отличницей, и не просто отличницей . Абсолютной отличницей. Даже странно что такое возможно. Она всё старалась делать идеально. А еще работала и успевала встречаться с подружками. Помогала всем, кому могла помочь.
Она была из тех , у кого 25 часов в сутки.
Свои роскошные волосы отращивала , перед визитом в парикмахерскую , на метр , чтобы можно было их после стрижки пожертвовать
Завещала свои органы.
При этом она всегда оставалась девушкой , даже девочкой. Обожала всякие колечки , украшения , рамочки , картиночки , подушечки , мягкие игрушки. Особенно она была не равнодушна к пушистым покрывалам и пледам. Если кому-то из семьи его дарили, без всякого сомнения , к вечеру , он оказывался у нее в комнате.
В ней столько было детского ! Наивного и доверчивого.
А ещё умела прощать…
Особенно меня. Ведь было за что.
А сколько у нее было друзей!..
Девочка моя…
.
Это было накануне самого страшного в моей жизни дня. Того дня, когда в дверь постучали.
Мы смотрели поминутно в телефон. Время последнего выхода в Watsapp у Альки навсегда остановилось в 8.22. Поначалу сообщения проходили, а потом в телефоне сдохла батарейка. И они перестали проходить.

Вспомнилась история пятилетний давности. Мы с женой волновались — ребёнок ночью не отвечал на звонки. Он был на скорой помощи и не отвечал. Время зашло за полночь. Я пошёл ее искать на станцию скорой. Несколько неуверенно, рыская по темным ночным коридорам, я зашёл в небольшую комнату, где две девочки сидели на коммутаторе.

— Алина Правосудова? Потеряли? Ха-ха-ха ! Не вы первый, не вы последний! Помнишь, как меня мама искала? Ха-ха ха!

— Алина Правосудрва, Алина Правосудова, ответьте папе , ответьте папе!

— Папа, почему ты меня позоришь? У меня всё хорошо…. иди домой!

Я тогда, 7 Октября, это вспомнил, ребенок не отвечает, и родилась идиотская мысль: поеду туда, на границу с Газой. Во что бы то ни стало надо найти дочку. Чтобы я да ребёнка своего не нашёл!

Ребёночек мой.

В последний Шаббат дома она доставила папе большое удовольствие. Я приготовил финскую уху Лохикейто. Секрет ее вкуса в том, что в нее добавляют сливки. Очень нежный суп.

Алинка не очень доверяла незнакомым блюдам, особенно тем , которые приготовил папа.

Но тут она сделала исключение. Она поела, ей понравилась, и она попросила добавки.

Господи, какое счастье! Она попросила добавки!

Я ещё на работе рассказывал…

Наверное, выглядел дураком.

— Представьте, покушала, понравилось и добавку попросила! Разве может быть радость больше?!

Я её провожал к машине, помогал с вещами:

— Дочунь,ты когда домой?

— А я продлила контракт.

— Мама знает?

— Еще нет . .

— А когда капитана дают?

— Уже скоро.

Больше мы с ней никогда не виделись.

Ей было 7 лет, поздним вечером мы ехали на поезде. Возвращались в Хайфу из гостей.

— Скажи, пожалуйста, а можно я буду называть тебя своим папой?

Доченька…

А за два месяца до этого ребёнок болел. Была зима. Она простыла, и у неё поднялась температурка.

После работы я заехал и купил ей большой кукольный дом.

У нее горят глаза: она перебирает маленькие столики и шкафчики, доверчиво смотрит на меня и спрашивает:

— Это сон?

— Да, доченька, сон.

Только не твой, а наш.

Сон о тебе.

Рыжеволосый наш ангелочек.