Автор: ОХОТНИЧЬИ РАССКАЗЫ АКАДЕМИКА АРНОЛЬДА
Говорят, императрица Екатерина делала четыре ошибки в слове из трех букв (пишу по памяти, до Гугла не дотянулся). Я приведу не менее яркий пример: академик Арнольд приводит в своей книге и в публичном выступлении одну фразу, содержащую пять исторических фактов, все пять ложные. В богатом научно-литературном наследии академика вряд ли найдется еще такая концентрация лажи на протяжении одного предложения. Это типичный пример байки из охотничьих рассказов, про которую говорят «не любо – не слушай, а врать не мешай!».
Фраза вот какая: ««Минковский, друг Пуанкаре и учитель Эйнштейна, рано посоветовал Эйнштейну изучить теорию Пуанкаре, что Эйнштейн и сделал (не ссылаясь на Пуанкаре, однако, до одной статьи 1945 года, где он признает рассказанное выше)». Пять фактов, содержащихся в этой фразе, таковы:
1) Минковский – друг Пуанкаре;
2) Минковский – учитель Эйнштейна;
3) Минковский посоветовал Эйнштейну изучить теорию Пуанкаре;
4) Эйнштейн изучил теорию Пуанкаре и опубликовал свою статью без ссылок;
5) Эйнштейн в статье 1945 года признал рассказанное выше.
Все пять факторов — фейки! Мы их обсуждали на девятой лекции. Кому интересно, послушайте!
ЭЙНШТЕЙН И ПУАНКАРЕ — МАРГИНАЛЫ
Возвращаясь к теме Девятой лекции, отмечу еще одну общую черту Эйнштейна и Пуанкаре: оба не принадлежали к «ядру» их профессиональных сообществ: Пуанкаре к чистым математикам, а Эйнштейн — к физикам-теоретикам. Пуанкаре изначально не имел университетского математического образования, он поступил в Политехнический институт (школу), а окончил Горный. Хотя у него много основополагающих работ по чистой математике, курсов по ним он не вел, ни одного учебника не написал. Я бы его назвал «маргинальным чистым математиком». Эйнштейн тоже не имел университетского образования физика, окончил Политехнический институт, поздно начал академическую карьеру. Его бы я назвал «маргинальным физиком-теоретиком». Но оба — и Пуанкаре, и Эйнштейн — стали авторами гениальных работ по чистой математике и теоретической физике, соответственно. Их «маргинальность» не помешала, выходит, их таланту, а, возможно, даже помогла?
ИГОРЬ ШАФАРЕВИЧ ОБ ЭЙНШТЕЙНЕ И ПУАНКАРЕ
В отличие от академика Арнольда, академик Шафаревич не настаивает на плагиате Эйнштейна, хотя и громит мировое еврейство, обеспечившее ему «социальную поддержку». Но заслуги Эйнштейна не умаляет открыто. Так, говоря о знаменитой формуле о связи энергии с массой, Шафаревич совершенно правильно пишет:
«Один из наиболее известных выводов СТО – это «эквивалентность массы и энергии», внекотором смысле реализующаяся в атомном взрыве. Этот принцип впервые был установленавстрийским физиком Хазенёрлем, соучеником Шредингера, погибшим на фронте во время Первой мировой войны. В комментариях к Сочинениям Шредингера о Хазенёрле говорится:«В 1904 г., рассматривая излучение в замкнутой области, сформулировал для этого случая эквивалентность массы и энергии».(Эйнштейн, который сформулировал ее в самом общем виде, не знал работы Хазенерля.)» (конец цитаты)
Другими словами, Эйнштейн доказал общую формулу, а его предшественники выводили ее в частных случаях. Но Шафаревич тоже не обошелся без подтасовки фактов, чтобы подчеркнуть приоритет Пуанкаре. Вот что он пишет:
«Теория относительности именно потому стала так известна, что требовала отказа от некоторых, казавшихся очевидными, представлений, например, одновременности двух событий. Но Пуанкаре еще в 1898 г. написал работу «Измерение времени», в которой доказывал логическую необоснованность этого понятия. Содержание этой работы было включено в философскую книгу Пуанкаре «Наука и гипотеза», вышедшую в свет в 1902 г., которая приобрела очень большую популярность. Эйнштейн на эти исследования Пуанкаре нигде не ссылается, и кажется, что они остались ему неизвестными. Но воспоминания современников показывают, что они их изучали вместе с Эйнштейном и находились под сильным их влиянием». (конец цитаты).
То, что Эйнштейн с друзьями по Академии Олимпия изучали книгу Пуанкаре «Наука и гипотеза», это факт, который признавали и Эйнштейн, и Соловин. Так в чем же подтасовка? Дело в том, что статья «Измерение времени», о которой говорят и Арнольд, и Шафаревич, вошла в другую книгу Пуанкаре — «Ценность науки», вышедшую в свет в 1905 году. Эту книгу, по крайней мере, до 1905 года, Эйнштейн в глаза не видел, следовательно, о статье «Измерение времени» ничего не знал. Поэтому прозрачный намек, что идею одновременности Эйнштейн позаимствовал у Пуанкаре, является жульничеством. Этому верить не нужно. А вот фразу Шафаревича о ценности СТО стоит перечитать:
«Теория относительности именно потому стала так известна, что требовала отказа от некоторых, казавшихся очевидными». (конец цитаты).
Одним из таких понятий было понятие мирового эфира. Вот с ним Пуанкаре не смог расстаться, а Эйнштейн без колебаний убрал его со сцены. Тем самым вопрос о приоритете и плагиате отпадает сам собой. Автором известной нам СТО является один Эйнштейн, а Пуанкаре вместе с Лоренцом построили свою теорию, оказавшейся не очень плодотворной, хотя и непротиворечивой с точки зрения эксперимента.
НЕМАТЕМАТИЧЕСКИЕ НЕБРЕЖНОСТИ
О «недооцененном Пуанкаре» академик Арнольд не только писал в книге «Истории давние и недавние». М. : ФАЗИС, 2005, и рассказывал в телевизионной передаче «Очевидное невероятное» в 2009 году, но и опубликовал раздел в статье в уважаемом журнале «Успехи математических наук», 2006, том 61, вып. 1. Если к оговоркам в первых двух случаях можно относиться снисходительно, то авторитет славного журнала как бы предполагает строгость в рассуждениях. Но Владимир Игоревич не очень большое внимание уделяет деталям. Я уже говорил, что он везде указывает неверную дату опубликования статьи Пуанкаре «Измерение времени» — 1895 вместо правильного 1898. И еще одна небрежность. Академик пишет и говорит:
«Пуанкаре никогда не претендовал на приоритет, дружески встречался с Эйнштейном на Сольвеевских конференциях – он всегда хотел помочь этому талантливому молодому человеку».
Первая Сольвеевская конференция (или конгресс, как тогда говорили) состоялась в 1911 году. Пуанкаре умер в 1912-м. Поэтому ни о каком множественном числе конференций говорить не приходится. Насчет «дружеских встреч» с Эйнштейном есть мнение самого Эйнштейна, высказанное в письме другу Генриху Цанггеру:
«Пуанкаре был вообще настроен против и, несмотря на свой острый ум, проявил слабое понимание сложившейся ситуации».
Пуанкаре был уже болен, жить ему оставалось 9 месяцев. В конце конференции Пуанкаре заявил:
«Похоже, современные исследования ставят под вопрос не только фундаментальные принципы механики, но и то, что мы до сих пор считали неотъемлемым способом описания законов природы. Можно ли будет и дальше описывать эти законы дифференциальными уравнениями? С другой стороны, меня поражает в наших дискуссиях вот что: одна и та же теория в равной степени опирается как на новые гипотезы, так и на гипотезы, их отрицающие. Приходится напомнить, что пока не предложено ни одного положения, которое нельзя было бы с легкостью опровергнуть, поскольку в основе каждого из них лежат противоречащие друг другу предпосылки».
Как бы то ни было, неряшливость в констатации фактов математику, даже такому гениальному как Арнольд, не к лицу.
Я посмотрел в субботу по Зуму лекцию Евгения Берковича (к сожалению, не досмотрел до конца, т.е. нужно было уходить)… Пуанкаре для меня ассициировался прежде всего с математическими проблемами и методами — методом малых параметров в нелинейных колебаниях, уравнениями матфизики, топологией, механикой. То есть казался математиком par excellence. Поэтому я немного удивился информации, что он не писал книг или учебников по математике и был в математике маргиналом (ни в коей мере, впрочем, не оспариваю это утверждение).
Арнольд — великийматематик и механик, но он мог в телепередаче сделать легковесное заявление (вообще он под конец жизни много чего в СМИ говорил). Но в целом его мнение не сильно противоречит главному — к открытию СТО подошли многие. Собственно, преобразования Лоренца математически вытекают из уравнений Максвелла, открытых за 40 лет до того. Было невозможно не открыть и не осознать это чуть раньше или чуть позже. Но решающий шаг в развитии СТО сделал Эйнштейн.
О пространстве много кто писал и высказывал глубокие идеи — Кант, Мах, Пуанкаре. Ничего удивительного, что Эйнштейн не ссылается на такие философские труды Пуанкаре, как не ссылается, например, на Канта. В работе Эйнштейна «К электродинамике движущихся тел» вообще нет (или почти нет) ссылок. Это не обзор литературы, а решение конкретных задач.
Гораздо интереснее разобраться, почему Пуанкаре так и не пришел к СТО, и в общем не принял ее и после. Насколько я понимаю, тут различие между ними — в том, что в средние века называли «спором номиналистов и реалистов». Для Пуанкаре все математические описания или модели равноценны, он номиналист. Для него описание реальности с ненаблюдаемым светоносным эфиром не отличается от описания без эфира. В этом смысле он номиналист. Вопрос выбора точки зрения — все модели равноправны, если они предсказывают одно и то же. Для Эйнштейна же более экономное описание природы, более удачная модель — то, что имеет место «на самом деле». Поэтому Эйнштейн отбросил эфир как неудобную устаревшую подпорку, а Пуанкаре так и оставался до конца жизни приверженцем эфира.
Михаил Носоновский: 6 декабря 2023 в 7:23 Изменить
Ничего удивительного, что Эйнштейн не ссылается на такие философские труды Пуанкаре, как не ссылается, например, на Канта. В работе Эйнштейна «К электродинамике движущихся тел» вообще нет (или почти нет) ссылок. Это не обзор литературы, а решение конкретных задач.
Вы совершенно правы, Михаил. Забавно, что три друга-математика — Минковский, Гурвиц и Гильберт — обвиняли Пуанкаре в том, что он не цитирует коллег-математиков в своих работах.
Для Пуанкаре все математические описания или модели равноценны, он номиналист. Для него описание реальности с ненаблюдаемым светоносным эфиром не отличается от описания без эфира. В этом смысле он номиналист. Вопрос выбора точки зрения — все модели равноправны, если они предсказывают одно и то же. Для Эйнштейна же более экономное описание природы, более удачная модель — то, что имеет место «на самом деле». Поэтому Эйнштейн отбросил эфир как неудобную устаревшую подпорку, а Пуанкаре так и оставался до конца жизни приверженцем эфира.
Это тоже верно, в ходу еще одно обозначение: конвенционалист, сторонник концепции, согласно которой научные понятия и теоретические построения являются в основе своей продуктами соглашения между учёными. Они должны быть внутренне непротиворечивы и соответствовать данным восприятия, но не имеет смысла требовать от них, чтобы они отражали истинное устройство мира. Следовательно, все непротиворечивые научные (а также философские) теории в равной степени приемлемы и ни одна из них не может быть признана абсолютно истинной.
Прочитал на сайте эйнштейноведа Джона Нортона, что окончательная ключевая идея, приведшая к статье по СТО 1905 года, сложилась в 1905, за 5-6 недель до написания статьи благодаря Мишелю Бессо (или во время совместного обсуждения). Об этом сам Эйнштейн рассказывал в лекции в Киото в 1922 году:
«I suspected that Lorentz’s ideas had to be modified somehow, but spent almost a year on fruitless thoughts. And I felt that was puzzle not to be easily solved.
But a friend of mine living in living in Bern (Switzerland) [Michele Besso]helped me by chance. One beautiful day, I visited him and said to him: ‘I presently have a problem that I have been totally unable to solve. Today I have brought this “struggle” with me.’ We then had extensive discussions, and suddenly I realized the solution. The very next day, I visited him again and immediately said to him: ‘Thanks to you, I have completely solved my problem.”
My solution actually concerned the concept of time. Namely, time cannot be absolutely defined by itself, and there is an unbreakable connection between time and signal velocity.
Using this idea, I could now resolve the great difficulty that I previously felt. After I had this inspiration, it took only five weeks to complete what is now known as the special theory of relativity.»
https://sites.pitt.edu/~jdnorton/teaching/HPS_0410/chapters/origins_pathway/index.html
Но ясно, что Эйнштейн думал об этом много лет. В письме Милеве от 19 декабря 1901 он пишет, что обсуждал с Кляйнером и использует именно термин meine Ideen zur Elektrodynamik bewegter Korper (как название статьи 1905 года):
«Сегодня всю вторую половину дня был у Кляйнера в Цюрихе и объяснил ему мою идею в электродинамике движущихся тел, поговорили и о других возможных физических вопросах…
Он посоветовал мне опубликовать мои идеи об электромагнитной теории света и движущихся тел вместе с эксперимeнтальным методoм. Он считает, что метод эксперимента, который я предложил — самый простой, подходящий и убедительный. Я был очень рад этому успеху. Я обязательно должен написать эту статью в ближайшие недели. »
В самой статье 1905 года «экспериментальный метод» не обсуждается (кроме замечания, что экспериментальная проверка возможна).
Я писал об этом в блоге здесь https://blogs.7iskusstv.com/?p=118267
А Пуанкаре — ну что Пуанкаре? Идея относительности одновременности и идея лоренц-фиджеральдовского сокращения длины движущихся тел, да и сами формулы лоренцовской группы со множителем sqr(1-V^2/c^2) для уравнений Максвелла (примерно такой же множитель возникает и в теории упругих волн в механике, наверняка обсуждается у Герца и других) — это носилось в воздухе. Но нужно было сложить и понять, что все непротиворечиво и работает.
Гораздо сложнее ОТО и принцип относительности ускоренного движения. В этом случае некоторые считают, что метрика играет роль эфира (вроде бы Эйнштейн в одной из статей 1920 года сам так писал). Так что Пуанкаре я бы тоже не списывал со счетов.
Может, он шутник был, прикалывался?