Анатолий Несмиян

В Татарстане снят и демонстрируется сериал «Слово пацана» о крайне специфическом явлении республики, которое зародилось задолго до девяностых годов. Начало ему было положено в конце семидесятых, расцвета оно достигло в восьмидесятые, а уже в девяностые вошло в полную силу. Речь идет о молодежных преступных группировках, которые массово и одномоментно появились во всех крупных индустриальных городах Татарстана.

Это совершенно не случайно, так как именно масштабная индустриализация региона, которая проводилась как раз в эти годы, востребовала массовое перемещение трудовых ресурсов из деревни в города. Я видел это на примере Набережных Челнов, когда после пуска второй линии Камаза в город вошло значительное количество жителей местных деревень.

Возник переходный период, когда деревенское население быстро перестало быть деревенским в связи со сменой образа жизни и экономической деятельности, но еще не успело стать городским. Возникла мощная прослойка маргинальной части социума, которое и стало питательной средой для возникновения молодежных группировок и их структуризации. Это были еще не криминальные банды в чистом виде, но Союз в середине восьмидесятых вошел в жесткий кризис, и это очень немалое число людей осталось буквально предоставленными сами себе.

Логично, что упор на криминальную составляющую их деятельности стал основным, а появление в конце восьмидесятых кооперативов с последующим переходом в девяностые к дикому рынку вызвал буквально взрывной рост молодежных преступных группировок, которые уже были структурированы, обладали ресурсом и им требовалась лишь подходящая среда.

Татарстанские банды имели огромный потенциал и достаточно быстро могли «подмять» под себя целые регионы, включая центральные и столичные, но свою роль сыграло татарстанское руководство, которое в тот момент колебалось между идеей сепаратизма или особого статуса.

По факту в остутствие собственной армии (как в Чечне-Ичкерии) ему был нужен силовой ресурс, а потому молодежные группировки были довольно жестко ограничены в своей экспансии, и их очень быстро прибирали к рукам бывшие советские бюрократы. Фактически возник конгломерат, где командную роль играла власть, а лидеры криминальных структур получали значимые, но все равно вторые административные и бизнес-посты. В любом случае в Татарстане была создана довольно уникальная модель, которую в отличие от остальной российской нельзя назвать Мафия стейт. Криминал в этой модели был подчинен, а отдельные отмороженные и неподконтрольные группировки либо выдавливались за пределы региона, либо достаточно эффективно выбивались на месте. Наиболее отмороженной была челнинская группировка «29 комплекс» (я жил именно в этом комплексе, и большую часть из них знал еще буквально детьми), поэтому ее спровадили в Москву, где она и была зачищена уже руками федерального МВД. Возникали и эксцессы вроде группировки «тагирьяновские», которые творили сущую дичь, но с такими вообще не церемонились.

С помощью такой ударной силы плюс собственной политики Татарстан так и остался особой территорией, с которой был вынужден считаться даже путинский мафиозный конгломерат, хотя внешние проявления особости и были устранены в ходе борьбы за «единое правове пространство» (кавычки здесь вполне оправданы — достаточно взглянуть на сегодняшнюю Чечню /к примеру/, чтобы говорить о «едином пространстве» крайне условно).

Сейчас повторения этой истории уже быть не может, так как процесс индустриализации и урбанизации прошел. Но она, безусловно, крайне интересна и как общественно-социальный, и как политический, и как культурный феномен.

В этом смысле сериал об этом феномене — скорее хорошо. Хотя, конечно, бандитская романтика и всё вот это. Но сам по себе период и события, которые тогда происходили, во многом проецируется и на сегодняшний день, так что, наверное, хорошо, что к этой теме обратились. Хотя можно было бы и пораньше, конечно.