Татьяна Хохрина

Сегодня 143 года со дня рождения великого русского поэта Серебряного века, одного из главных представителей русского символизма АЛЕКСАНДРА БЛОКА.

Сочетание в его творчестве гражданского и очень личного, лирического, отрешенного и повседневного, мистического и бытового, удивительная метафоричность и музыкальность его поэзии отличали его от многих поэтов-современников и притягивали к нему читательский интерес и восторг.

Но и сам Блок был очень внимателен к происходящему вокруг него, был чувствителен к реакции публики и к ежеминутным впечатлениям. Как истинный интеллигент он считал себя виноватым перед простым народом и пытался понять и принять его выбор, что сыграло с ним страшную шутку. Блок не только принял революцию, хоть и считал ее стихийным народным бунтом, но и поступил на службу в Чрезвычайную следственную комиссию по расследованию незаконных по должности действий бывших государственных должностных лиц и на волне романтизации революции посвящал ей стихи и оправдывал поведение толпы, уличные самосуды и другие чудовищные проявления безнаказанной жестокости. Это ужаснуло и оттолкнуло от него многих собратьев по перу, достаточно вспомнить возмущенные комментарии И. Бунина в «Окаянных днях». В то же время новые власти его просто использовали, не доверяя и не ценя его.

А. Блок был тяжело болен, голодал, на лечение в Финляндию, куда он пытался выехать с Ф.Сологубом, их не пустили, и 7 августа 21-го года, за две недели до расстрела Гумилева, он умер в Петрограде от воспаления сердечных клапанов в 41 год. Как писал Ходасевич, «Блок умирал несколько месяцев…Он умер как-то „вообще“, оттого, что был болен весь, оттого, что не мог больше жить. Он умер от смерти.»

Поэзия же Блока продолжает восхищать, будоражить фантазию, изумлять, утешать и помогать жить и сегодняшних читателей.

БЛОК — АННЕ АХМАТОВОЙ

«Красота страшна» — Вам скажут, —
Вы накинете лениво
Шаль испанскую на плечи,
Красный розан — в волосах.

«Красота проста» — Вам скажут, —
Пёстрой шалью неумело
Вы укроете ребенка,
Красный розан — на полу.

Но, рассеянно внимая
Всем словам, кругом звучащим,
Вы задумаетесь грустно
И твердите про себя:

«Не страшна и не проста я;
Я не так страшна, чтоб просто
Убивать, не так проста я,
Чтоб не знать, как жизнь страшна».

1913 г.