Катя Капович. Три стихотворения

***
Ещё один идёт на убыль год,
зелёнка лета переходит в йод,
и, соблюдая прежние устои,
мы переводим стрелку на часах,
гусиный клин находим в небесах
и в серых камышах гнездо пустое.

Мы рады забываться ранним сном,
у нас не слышно взрывов за окном,
к нам в стены не врубается ракета,
и если нас разбудит крик совы,
на бок другой перевернемся мы
до светлого холодного рассвета.

Про что вся жизнь? Про этот свет в лицо,
про остров, где колдует Калипсо,
дни набегают волнами на отмель,
спроси нас, что мы делали вчера,
и замаячит чёрная дыра,
вода, звезда, луны корявый профиль.

Спроси нас, что в конце у этих дней,
и замаячит сад камней, теней
и под бегущим небом древний город,
туда мы возвратимся в свой черёд,
и свистнет рак, и рыба запоёт,
и в сердце острая игла уколет.

***
Живёшь на белом свете, чуть дыша,
душа на острие карандаша,
квадраты дней черны и ночи белы,
родня, друзья, две страшные войны,
две родины несчастьями больны,
меж ними ты – что хочешь, то и делай.

От стенки к стенке медленно ходи,
смотри в окно, где тянутся дожди,
ладони грей над газовой конфоркой,
клади густую штопку на носок,
сшивай: вот это Запад, там Восток,
и ты меж них, как в штопке дней иголка.

Забыты книги, брошены дела,
свисает паутина из угла,
убрать пора, места найти предметам,
но всё равно двух половин не сшить,
там свет, а здесь торшер, игла и нить –
так и живи меж тем и этим светом.

***
Как я люблю начальных дней морозных
расплывчатый с каминным дымом воздух,
сверкающий вдали багряный лес,
чуть горьковатый запах петрикора,
охрипших соек длинные разборы,
где памятью торгуют на развес.

О, этот праздник сладкий и садовый,
ест падалицу червячок плодовый,
взлетает белка по стволу ольхи,
домашний ангел на высоком шпиле
глядит на человечью камарилью
так, словно отпускает всем грехи.

Всё жить бы жить на этом белом свете,
вновь заживо смотреть картины эти,
пока ноябрь нам строит небосвод,
в закатных кронах красной черепицы
жизнь на латыни распевают птицы,
и смерть закрыта на переучёт.

Жаль, слишком быстро догорает солнце,
но, словно в рай вечернее оконце,
горит окно в неведомом дому,
белеет тонкий месяц в кроне редкой,
и ты стоишь с серебряной монеткой,
сама уже не помня, почему.