АЛЕКСАНДР ФЛИНТ. ЧТОБЫ СУММИРОВАТЬ ВЕСЬ ДЕНЬ

1. Я так понимаю, что сегодня зачищали, заканчивали внутри Израиля. Там наводят порядок, находят тела, находят мины, не взорвавшиеся гранаты. Начинаются похороны. Видеть видео, с камер наблюдения, где на них Хамас стреляет в людей, которые пытаются залезть под машину, чтобы спрятаться, невыносимо. Я мгновенно подумал про себя, что я с моим пузом никуда бы не залез и спрятаться не мог бы. А если вдруг у тебя нет оружия и хочется не просто так уйти, забиваясь за камень, а чтобы подороже продать эту блядскую жизнь… Потому я понимаю, что нужно живя рядом с диким гадюшником быть вооружённым. Как это не звучит для некоторых. Лучше самому уйти с радостью, чем чтобы тебя тащили за ноги и добивали прикладами, как мешок с тряпками…

2. То, что находят там, куда добрался Хамас, назвать похожим на то, что делали немцы — невозможно. Немцы расстреливали у рва, сжигали в синагоге, убивали и не заморачивались с телами. Тут, эти нелюди, убили человека и после разорвали, радостной толпой, на части с криками про Аллаха и снимая на телефоны. Дети 2-х лет без голов. Беременная женщина, которую специально убили ножами в живот и кинули в яму с мусором. Собаку убили и разрезали на части, после чего по деловому обыскали дом и наслаждаются охлаждённым йoгуртом из холодильника убитого хозяина, всё одно за другим, по деловому, такое впечатление, что ничего не произошло вообще. Короче — та часть, где убийство людей, с ужасающими подробностями, спокойно соседствует с закуской и самым банальным воровством чего то — потрясает.

3. Настроение после просмотра. В начале тебя трясёт от эмоций, часто слёз, потом ты злой как бешеная собака — дайте мне что то ударить. И оторваться от этого невозможно. Шок какой то… Отпаиваю сам себя кофе, 2-4 чашки, чтобы в себя прийти. Вчера заснул прямо за столом в 4 утра перед компом. Коньяк не помогает.

4. В Газе Израиль охотится за лидерами движения. Надо сказать, что их там много, потому что Хамас не высокоцентрализованная организация. И там много ячеек на правах городской милиции из добровольцев, которые весьма мало связаны с Хамасом и его боевыми частями. Вообще Хамас — это соединение школ, госпиталей, велфера, продовольственного магазина и склада с милицией, охраной и высоко мотивированной армией с хорошей подготовкой — всё в одной организации, плюс много чего дополнительного, что даже сложно себе представить. Например, они привозят в цистернах воду для питья, если Израиль отключает трубу. И всё это я говорю к тому, чтобы понять, что если идёт блокада, то убивая разных командиров, не обязательно даже военного крыла, Израиль обеспечивает давление на всех и вся, как и должно быть. Иначе это бесполезно.

5. Я знаю это сам и говорю вам, что если наземного вторжения не будет и добьются перемирия без него, то все жертвы напрасны. Что бы вам ни говорили вместо этого, и чем бы ни оправдывали.

6. Хотя какое перемирие? Идите на йух с этим. Пока нет серьёзного коллапса всего Хамаса и его возможностей, желательно до последнего уро—да не-ан-дер-таль-ц*** в их рядах, говорить о мире невозможно. Мир теперь, после этого, больше не может быть с самостоятельной Газой.

Раз — она для контроля над ней должна быть поделена на части.

Два — нужно профильтровать буквально до 2-х миллионов человек, допрося с пристрастием, чтобы найти каждую сво-ло-чь, что прячется.

Три — нужно решить, а отдадут ли потом контроль над этой клоакой в руки Фатаха, который не идеален, но более контролируем и слаб как организация палестинцев. Фатах на жаловании Израиля, и потому с ним потенциально разговор более конструктивен. Руководить злющими, как змеи, арабами напрямую — это не задача армии и долго армией выполняться не будет. Армия Израиля — не бюро услуг по проблемам канализации или снабжению батарейками. Это армия, а не социальные работники. Потому лучше пусть палестинцы делают это с палестинцами сами под общим израильским контролем.

7. Сразу оговоримся: все решения, что будут приняты после того, как Хамаса не станет, тоже временные. Израиль не может жить вместе с арабами. И не хочет с ними жить. Дать им все права и признать гражданами тоже не хочет и не может. Значит разговор, а что с ними делать, встанет опять и опять в будущем. Потому не рассчитывайте, что решение сейчас — даже самое справедливое в наших глазах после всего ужаса, что они устроили, — будет окончательным уже через год. Могу детально потом разложить в теории все варианты, а почему это так и что будет, если так, и что будет, если эдак. По-моему, вот чисто аналитика вариантов нужна, чтобы было понимание тех ограничений, которые есть и будут в данном вопросе. Я вижу по телефонным звонкам в студию, что люди просто не понимают, а что можно сделать и что делать просто бесполезно.

8. Радостно видеть, что то, что говорит и видит Байден, до него дошло, как следует, и он всё говорит и делает правильно. Но это сегодня. Пока Байден и его окружение не признают, что не надо вести разговоров дальнейших о договоре с Ираном, что не надо оплачивать палестинцев, что не надо сюсюкать с их посольством, представительством и вообще с ними как вроде бы самостоятельной группой или государством, это будет полным отрицанием реальности ситуации. Нельзя Америке заключать договоры и верить в них, когда Иран, с которым это заключают, кричит «смерть тебе самому и Америке вместе взятой». Как можно доверять такому партнёру в таких договорах? Это самообман, даже если частично договор будет выполняться. Точно также нельзя кормить деньгами хулиганов и бандитов Палестины в надежде, что они придут к Богу — это их развращает и делает хуже, а не лучше. И проблема не с Израилем, где якобы упёрлись и не хотят ничего — это не так. Проблема с тем, что палестинцы не контролируют сами себя и не имеют даже понятия, а что им надо делать, чтобы привести всё это в порядок. Израиль примет компромисс рано или поздно. Арабы же не готовы принять ничего и хотят всё или ничего. Потому в Америке Байдену нужно, наконец-то, перестать идти на поводу идеологического левого крыла, которое в упор не понимает реалий и чисто из идеологии кричит заученные лозунги. И либо Байден это сделает, либо его все разговоры о мире останутся пустыми словами.

9. Подход американского флота в данный район — это жест красивый и ясный, но это не прямое участие Америки, которое в данном случае даже вредно, а не полезно. Это так называемая дипломатия канонерок, как Америка часто делала в прошлом — посмотрите в энциклопедии, а что это такое. То есть проекция военной силы вокруг Израиля, чтобы, например в Турции не решили вмешиваться. Но при этом крайне необходимо, чтобы Израиль сам заканчивал свои дела без единого американского выстрела в помощь. Америка хочет сохранить возможность быть заинтересованным, но не участвующим напрямую в войне медиатором любых переговоров с арабскими странами в регионе. Участвуя в войне, Америка этот статус теряет. И нам не нужен Китай в виде посредника. Тем более русские. Потому лучше стоять в стороне и не вмешиваться. Тем более мы в тонкостях войны в этом регионе понимаем чуть больше, чем местная муха в погоне за запахами дерьма. Израильтяне там живут и знают и как войну вести, и как допросы проводить, и как нажимать там и так, как это будет более продуктивно. Мы этого не знаем и делаем крайне неудачно. Потому угрожающе стоять в стороне с расчехлёнными орудиями всего борта, при горящих фитилях, готовыми к бою — вот наша главная задача. И не более того.

10. Вариант внезапного обострения ситуации на севере с Хезболлой, никуда не делся. Как только Израиль залезет внутрь Газы, а там в Газе дела будут идти тогда — КРАЙНЕ МЕДЛЕННО и там нужно много живой силы. И потому именно в этот момент, Хезболла захочет вмешаться — когда солдаты будут заняты другой операцией. Плюс чисто из пропагандистских соображений — когда израильские солдаты начнут выбивать двери и вытаскивать за волосы хамасовцев, арабские дамы начнут кричать на все телекамеры, случайно погибших под бомбами младенцев будут носить и показывать прессе по всему городу — вот тогда, типа в ответ на просьбы мирового сообщества и из братских побуждений, Хезболла захочет показать, что она видит и слышит боль своих братьев на юге. Это самый для неё выгодный момент. Потому готовьтесь к этому сейчас, чтобы не быть в шоке потом.
11. Война с Хезболлой если будет — это паралич всей экономики не только севера Израиля, но и центра страны. Хезболла в несколько раз сильнее Хамаса и имеет под 1/2 миллиона очень продвинутых ракет на очень далёкие растояния. По слухам, они могут достреливать до Эйлата на юге. Потому их обстрелы если начнутся — будут более интенсивные, чем Хамасовские на юге. Израиль влезать с солдатами и танками на севере в другую страну крайне не хочет. Потому что Ливан — это самый сложный из всех возможных фронт для Израиля. Я уже писал, но повторю — это горы, серпантинные дороги, узкие дороги, мосты через горные реки и ущелья, полно возможностей для Хезболлы каждые 1000 метров устраивать засады. Плюс в Ливане на юге всего 3 моста через реку Литанни, что отрезает юг ог центра Ливана. И, подорвав их, можно застопорить всю израильскую армию и её любое наступление на север, дав бойцам Хезболлы всё дальше отходить на север, затягивая всё дальше и дальше на север, во всё новые ловушки израильскую армию и атаковав её из каждой пещеры по дороге. Это уже было в 1982 году, и у Израиля был жутчайший геморрой в этом районе, где каждая деревня может вначале выглядеть мирно, а потом ударить тебе в спину. Потому ещё раз — в Израиле знают это и залезать в Ливан не хотят. Но если начнут стрелять, а израильское ВВС будет бессильно остановить эту стрельбу целиком, то кроме, как пехота и медленно двигающиеся в горах и нагорьях бронетехника, проблему не решит. Контролировать данную территорию не менее сложно, и Израиль уже это тоже пробовал, в конечном счёте уйдя оттуда в 1985 году, а потом в 2000 году и эвакуировав буферную зону на юге, где сидели и окопались христиане-ливанцы на израильском жаловании. Короче — это будет куда сложнее Газы. Потому дай бог, чтобы не было. Ливан и Израильские проблемы там — это тема моей диссертации когда-то давным давно, и потому я знаю наизусть то, о чём мы именно там говорим. Времена изменились, участники другие, но география не меняется — и это самое главное в любом разговоре о данной войне.

12. Каждому из нас — приготовьтесь к массированной пропаганде против нас всех. Кровь, израильские методы, убитые случайные дети и женщины, разрушения, страдания на камеру и слёзы в каждом клипе- всё это будет та информационная война, что на нас выльют в ближайшие месяцы. И выльют так, что мало не покажется никому. Крики о том, что надо прекратить страдания «невинных палестинцев», станут вашей пищей на завтрак, обед и ужин. Фейк новостей и постановок будет уйма. Потому что война, тем более такая, это очень грязное дело. Израиль по дефолту не будет намеренно убивать гражданских. Не надо даже тени сомнений иметь об этом. Но избежать случайных потерь при такой густой городской среде невозможно. Их будет много, и их будут использовать против Израиля. Или, например, допрос какого то фанатика, чтобы он сказал то, что надо, — он не будет за чашкой чая с баранками, а в виде пыток, да пыток, которые вы знать не желаете. И ничего, кроме пыток и допросов, не дадут того ответа, что нужен. Там не будет никаких прав человека и приглашении адвоката, чтобы он вместе с пытаемым вместе обсуждал его гражданские обязанности в такой момент. Всё это превратят в оружие информационной войны против Израиля. Метод сопротивления этому прост: вспомните, что эти нелюди сделали с еврейскими детьми в нескольких кибуцах, куда зашли это «борцы за свободу». Таким образом сразу с Израиль по дефолту не будет намеренно убивать гражданских. Не надо даже тени сомнений иметь в этом. Но избежать случайных потерь при такой густой городской среде — невозможно. Их будет много и их будут использовать против Израиля. Поэтому готовьтесь и имейте железное терпение. Не можете выдержать — смотрите футбол и кошечек, займитесь детьми, если устали — это не возбраняется никому. Вы люди, а не уроды и не можете долго выдержать кровь и смерть в отличие от уродов, что живут этим. Потому не можете больше — сделайте перерыв. Все мы поймём. Но если, наконец, сейчас не довести дело до конца, под любые крики и пропаганду, то все эти замученные дети и люди в Израиле, вся их смерть напрасна и ничему нас не научила. Мы тогда провалили главный тест в этой войне и, может, во всей жизни, что сейчас складывается, и мы глупо кричим пустые слова о «никогда снова» про Холокост, который мы таким образом даём совершать заново. Ведь нас убивают опять за всего одно качество — мы евреи. И ничего больше.