Михаил Юдовский. Три стихотворения

Кесария

Я держал этот город, как упавшую на ладони птицу.
Волны тёрли о камни зелёную кожу боков.
Небо, скользнув отраженьем по мокрому пирсу,
окутывало тела ныряльщиков и рыбаков.

Те застыли с удочками, эти крутили сальто,
смугло врезая тело в зелень воды.
Время, сделав шажок от песчаника до асфальта,
босыми ступнями оставило мальчишеские следы

на развалинах стен, на подсвеченных крыльях чаек,
на лёгком облаке, зацепившемся за минарет,
на капельках соли, на спинах вспотевших маек,
на оранжевых кончиках дымящихся сигарет.

А солнце — то скакало бликами, как тушканчик,
то текло — тяжело и медленно, как слюда,
по чугунному телу Давида и падало в мой стаканчик,
где гранатовый сок плескался меж кубиков льда.

04.10.2023

* * *
А кто-то шел от купли до продажи,
пока других заглатывала мгла.
Война была уродлива и даже
хоть в чем-то мир исправить не смогла.

Обыденно плелись паучьи сети
над гладью континентов и морей,
покуда задыхались наши дети
под мертвыми телами матерей.

Мир словно забывал о катастрофе,
и поутру, не чувствуя разлад,
хрустел рогалик золотистый с кофе
и розовел на блюдце мармелад,

пушистый кот уютно грелся в кресле,
долизывая с носа молоко —
как будто смерти не было, а если
она была — то очень далеко.

05.10.2023

* * *
Враг достался нам общий — восход и закат окровив
и созвездья отхаркав.
Мы настолько близки, что когда подожжен Тель-Авив,
загорается Харьков.

Многочисленны наши дороги, но путь неделим —
как Давидова арфа.
На холмах возвышается Киевский Ершалаим,
и Одесская Хайфа

обнимает лагуну, в которой играет волна
изумрудною кожей.
А теперь и война — ненавистная сердцу война —
стала общею тоже.

Мы отыщем единую меру средь россыпи мер
и обилия фальши.
Как-то так. Ам УкрАина хай. Ще Ізраїль не вмер.
С этим можно и дальше.

09.10.2023