Бахыт Кенжеев. Дарвин

В школе был троечник и неумёха, как случается с гениями. Любо
мамке-природе над нами подшучивать. Но она, как, известно, всегда права.
Среди прочего, описал прихотливые формы клюва
у зябликов, населявших Галапагосские острова.
.
В юности верил в религиозные враки,
Учился на пастора. Был наблюдателен и умом остёр,
в старости выпустил монографию «Усоногие раки» ,
которой зоологи (см. Википедию) пользуются до сих пор.
.
До конца дней, среди прочего, упорно и честно.
увлекался наследственностью. Господи правый, где ты, алло?
Трое из десяти детей умерли рано. Результат инцеста?
Но разве кузина – это инцест? Сомнительно. Просто не повезло.
.
Ах, гармония мироздания. Коттедж в зеленом и белом
районном центре. Восковые свечи. Чужих на двадцать миль никого.
Книги в бычачьей коже. Кий натирается дуврским мелом.
Тусклые оловянные блюда. Assum anserinum на Рождество.
.
Джордж и Эмма, сыграйте-ка Генделя: дуэт для фагота и фортепьяно!
Запотевшее черное зеркало времени. Отец семейства пинцетом берет
дождевого червя, и подносит к клавишам. Вероятно, рано
делать выводы, но сколько веселья! Он усмехается, пьет
.
свой портвейн (две унции), и в амбарной тетради пишет
предварительный результат исследования. Медный грош.
Остальные черви в особом лотке, извиваясь от ужаса, еле дышат,
но не слышат музыки, потому что глухи от природы. Что ж,
.
не своё ли каждому! На черно-белом фото он напоминает Толстого.
Лавинообразная борода. Неуверенный взгляд. В предрассветный час
плакал в подушку, потомок примата. Ценил не олово, не свинец, а слово —
собственно, как и любой из нас.