Леонид Губанов
В сентябре вода прибывает,
в сентябре гробы забивают,
в сентябре мой окунь спешит,
в сентябре молодкам грешить,
в сентябре шакалит рассвет,
в сентябре сдается браслет,
в серебре дверей постою,
в сентябре врагов засолю.
За унылым солнцем рыбачь,
накорми кормилиц страной,
там, где бьются рюмочки дач,
разливая август блатной.
И, наверно, сторож мой пьян
и с моею бабой хитер –
отпустил гулять по полям,
отпустил плевать на костер.
Я такие шутки трепал
в стороне от медных лопат,
я всю жизнь тоску зарывал,
да смеялся Понтий Пилат.
Упаду на мраморный стол,
упаду на Лер-мон-то-ва.
Михаил! Труба – это вздор,
в ожиданье ввергнуты.
Кто спешит – спешит по следам,
подстрекатель, голос-мороз,
ах, как жизнь и грудь разметал
секундант, к вам в гости – погост.
Борис Рыжий
Прежде чем на тракторе разбиться,
застрелиться, утонуть в реке,
приходил лесник опохмелиться,
приносил мне вишни в кулаке.
С рюмкой спирта мама выходила,
менее красива, чем во сне.
Снова уходила, вишню мыла
и на блюдце приносила мне.
Патронташ повесив в коридоре,
привозил отец издалека
с камышами синие озера,
белые в озерах облака.
Потому что все меня любили,
дерева молчали до утра.
«Девочке медведя подарили», —
перед сном читала мне сестра.
Мальчику полнеба подарили,
сумрак елей, золото берез.
На заре гагару подстрелили.
И лесник три вишенки принес.
Было много утреннего света,
с крыши в руки падала вода,
это было осенью, а лето
я не вспоминаю никогда.
ЛЕОНИД ГУБАНОВ / БОРИС РЫЖИЙ
Леонид Губанов
В сентябре вода прибывает,
в сентябре гробы забивают,
в сентябре мой окунь спешит,
в сентябре молодкам грешить,
в сентябре шакалит рассвет,
в сентябре сдается браслет,
в серебре дверей постою,
в сентябре врагов засолю.
Читать дальше в блоге.