Михаил Дынкин

Все ушли на войну до начала войны:
сёстры тяжесть и нежность, наёмники и пацаны,
ветераны Пунической, Месопотамской и Финской;
взяли даже кастратов, монахинь и пифий Дельфийских.
Такова легендарная армия первой волны.

А второй не случилось — не брать же детей и старух.
Враг до времени прятался, словно испытывал дух
наступавшего воинства; карты, как водится, путал.
А когда оказалось, что нет никакого врага,
только ели и пихты, пурга и родная тайга,
мы затеяли смуту.

И пошли друг на друга, ведь цезарь-то наш далеко.
И кого не убили в бою, тех скосили болезни и холод.
И Ганеша трубил и трубил в свой чудовищный хобот.
И последняя пуля в метели ушла молоко.

Помолитесь за нас! Мы лежим в пустоте, в мерзлоте,
сёстры тяжесть и нежность, наёмники и маркитантки.
А старухи выводят на лобное место подросших детей
и сажают их в танки.