ЛЕОНИД ГРИГОРЬЯН / ЕФИМ БЕРШИН

Леонид Григорьян

Ещё не правда, но уже не ложь,
Ещё не складно, но отчасти ладно.
Обрывчато, но временами – сплошь.
И всё же стыдно, оттого что стадно.

Ты трогаешь деревья сентября
И сладко вспоминаешь время оно.
И всё же, откровенно говоря,
Ты только повторяешь легионы.

Признайся, кто ты, суетливый бард,
Носящий ветошь, наводящий ретушь –
Наследный принц? Завистливый бастард?
Под следствием томящийся последыш?

Но, видимо, бессмертна неспроста,
Хотя без нас никак не обойдётся,
Бродяжка Муза с дудочкой у рта,
Играющая всем, кому придётся…

Так слушай же, вникая и учась.
Судьба такая – принимай такую:
Ты только часть и разумеешь часть.
Но кто-нибудь подслушает другую.

Ефим Бершин

Незаконное время упрямо диктует закон.
Незаконные птицы, крича, замерзают в полете.
И сочится из стен диктатура застывших икон.
Диктатура любви. Диктатура измученной плоти.

Как же слово болит! Будто где-то распяли словарь.
Будто вдруг оживают давно позабытые даты.
И с казенных столбов верещит электронная тварь,
и мигает в ночи — электронных времен соглядатай.

Никуда не уйти. И не скрыться под маской ночей,
где, сменив оперенье, летят молчаливые дрофы.
Выхожу на парад. Впереди семенит казначей,
как воскресший гонец из зарытой в песках Кериофы.

Проступают иконы из жизни и веры иной.
Расступается море. И мы с тобой лишь опечатки
в этой книге времен.
Набегает волна за волной,
поглощая песок.
И кричат незаконные чайки.