Игорь Григорьев

Когда незнакомые люди спрашивают меня, откуда я родом, я отвечаю — из Украины.

Вообще-то я родился в Советском Союзе, в котором Россия и Украина были равноправными частями одного государства.

Я появился на свет в роддоме города Таганрога, что в ста километрах от украинской границы.
В возрасте трех дней я был усыновлен семьей с фамилией на «ко» и перевезен в деревню на берег Миусского лимана, почти на границе с Украиной.

Все жители деревни носили фамилии на «ко» и говорили на суржике — половина слов украинских, половина русских.

Наши земли до 1925-го года входили в состав Екатеринославской губернии с центром в нынешнем украинском Днепре. Таганрог, Шахты, Мариуполь, Бахмут, Донецк, Луганск, Запорожье, Бердянск — всё это была одна земля, населенная теми, кого тогда называли левобережными малороссами Украины.

Во время Всесоюзной переписи 1926-го года переписчикам было приказано не записывать жителей этих мест как малороссов, это стало унизительным, а записывать либо украинцами, либо русскими — так, как они сами себя определят.

Украинец — моя главная идентичность.

Я несколько лет жил в Праге, несколько лет в Бразилии и вот уже больше трех лет живу в Таиланде. У меня тайский пинк ай-ди. Здесь сейчас мой дом — куда бы я ни улетал, я возвращаюсь сюда. В ближайшем будущем я собираюсь перебраться снова в Бразилию,
потому что однажды оставил там часть своего сердца.

Я говорю по-английски, по-тайски, немного по-французски, совсем малость по-португальски и на ломаном украинском, но мой родной язык — русский.

Большую часть своей жизни я прожил в Москве. Но говорить об этом сейчас стремно, потому что быть из России сейчас стремно — нет другой такой ненавидимой страны в мире сейчас, как нынешняя Россия Путина.

А я ведь родом из какой-то другой параллельной адекватной страны, мода на которую красной волной опоясывала планету во время перестройки, из той страны, которая изо всех сил хотела быть со всем миром на равных.

Многие сейчас сомневаются, что такая страна вообще существовала.

Я знаю одно — вряд ли в ближайшие годы я вернусь на свою историческую родину, к которой испытываю глубокую неприязнь. Возможно, не вернусь никогда. Я не переживаю никакой драмы, связанной с этой невозможностью, я не верю ни в какое «прекрасное будущее», и я понимаю, что в ближайшие годы мне нужно будет определиться с новым гражданством.

Я склоняюсь либо к украинскому как урожденный украинец, либо к бразильскому как прирожденный кариока. Мне хотелось бы как можно быстрее разорвать с Россией все формальные связи и окончательно перестать быть русским, каким я себя никогда не ощущал, но кем числился по документам.

По аналогии с транссексуалами, которые чувствуют, что живут не в своем теле, предлагаю ввести в обиход понятие ТРАНСТЕРРЕСТРИАЛ — человек, который чувствует, что живет не на своей земле.Точно так, как транссексуал — человек не своего пола по факту рождения, я — ТРАНСТЕРРЕСТРИАЛ, уроженец не своей земли по факту рождения.

Именно так я ощущал себя всю свою сознательную жизнь и в ближайшее время собираюсь совершить долгожданный переход.