Юлия Драбкина

«О, Боже-Боже, дай мне терпимости к чуждому и дикому для меня!» — мысленно воздела я руки к небу, сочтя религиозный город Бней-Брак подходящим местом для такого запроса.

Автобус ехал со скоростью 10 км в час, проделывая немыслимые экзерсисы в попытках объехать толпы идущих как и где попало ультраортодоксов, ультраортодоксальных бросающихся буквально под колеса подростков на самокатах и горы мусора, валяющегося прямо на проезжей части.

На одном таком резком выверте автобуса меня почти прибило к кабине водителя, который, на секунду глянув в мою сторону и, видимо, удостоверившись, что его поймут, громко по-русски сказал кое-что про рот.

— Как же вы здесь вообще водите?! – со смесью ужаса и восхищения воскликнула я.

— А вот так и вожу, как вы слышали, — усмехнулся водитель, махнул рукой и увеличил звук русского радио до максимума.

— Я не могу тебя принять, ты уже была в этом квартале у другого ортопеда, компьютер не дает войти в твою медицинскую карту, — сказал врач после того, как я проделала весь этот путь в сарафане на бретельках и декольте примерно до колена среди шарахающихся от меня женщин и густо краснеющих и изо всех сил пытающихся отвести взгляд мужчин от 15 до 70. (Нет, я не специально ехала в Бней-Брак в такой одежде, просто до этого ездила и ходила по другим делам, а одеваться в закрытое в 30+ градусов я не готова)

— ОК, но мой перелом ты можешь просто посмотреть? У меня есть по нему всего один вопрос.

— Нет. Без входа в твою медицинскую карту я ничего делать не буду.

— А если бы я тут у тебя умирала, ты бы тоже не стал мне помогать? – спросила я, привыкшая к тому, что врач, если ты уже у него в кабинете, обычно старается помочь, даже если ты вообще не его пациент.

— Если бы ты умирала, я бы дал тебе телефон похоронного бюро, — сказал этот м***к, и я совершенно неожиданно для себя встала и стремительно вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Протискиваясь в толпе возле остановки, я внезапно вылетела на проезжую часть от удара в меня огромным толстым подростком лет пятнадцати, бесившимся со своими друзьями.

— Аааааа!!! – закричали подростки. – Ты дотронулся до женщины!

На остановке начался переполох, и я, довольная, что хотя бы не наступили на место перелома, села в подошедший автобус.

Но есть и хорошие новости. В набитом автобусе, где стоящие люди буквально свисали с поручней на головы сидящих, было одно свободное место и полметра пустого пространства вокруг. Это было место возле меня. Ибо сидеть рядом с такой смертельной угрозой, как женщина с голыми плечами, не желали не только мужчины, но и женщины. И мы с Янагихарой благополучно и с комфортом доехали до Петах-Тиквы, которая после Бней-Брака кажется почти Прагой или даже Веной.

Тут, конечно должны были быть фотографии из Бней-Брака (тем более, что это действительно рай для фотографов), но их не будет, потому что перспектива получить еще и камнем по голове не показалось мне сколько-нибудь привлекательной. Зато есть целомудренное фото в прекрасной вышиванке из Миргорода (Лариса Рябко, еще раз огромное спасибо, дорогая).

Может, в прошлой жизни я была украинкой? Может, наполовину? Ладно, но хоть на четверть-то может быть?