У каждого свой Вавилон или Мекка.
Свои жизненные приоритеты,
кумиры, их выцветшие портреты
из прошлого, или нашего века.
Кого волнует падение человека?
Все заняты долларом или рублём.
Сознание — это игра с огнём.
Сгоришь в секунду. И только пепел
останется вместо привычных фраз.
Паденье, как возведенье в степень —
гораздо выше
и шире нас.
И мы, почти сохранив равновесие
в этом полёте к самому дну,
разобьёмся об ужасы мракобесия,
или опять уйдём на войну…
Инна Костяковская
* * * *
У каждого свой Вавилон или Мекка.
Свои жизненные приоритеты,
кумиры, их выцветшие портреты
из прошлого, или нашего века.
Кого волнует падение человека?
Все заняты долларом или рублём.
Сознание — это игра с огнём.
Сгоришь в секунду. И только пепел
останется вместо привычных фраз.
Паденье, как возведенье в степень —
гораздо выше
и шире нас.
И мы, почти сохранив равновесие
в этом полёте к самому дну,
разобьёмся об ужасы мракобесия,
или опять уйдём на войну…
:::::::::::::::::::::::::::
Oт Лиссабона и до самой Мекки
висят кумиров выцветших портреты…
А у меня свои приоритеты —
И. Костяковской песни и сонеты.
— Кого волнует падение века?
— Тех, кто не занят,
Долларом шекелем рублём
Не создать Человека.
Горят рукописи дрова,
Но не только пепел, —
Остаётся Слово, зеленеет трава
Они важнее нас.
А мы, устав от ужасов мракобесья,
Перебираем слова: сокол , вино, соловей, квас