Рита Бальмина. Три стихотворения

***
Я изгоняю стаю из себя —
И тает тайный айсберг подсознанья,
Взлетают кремнеклювые созданья,
Изданье Фрейда крыльями дробя.

И клювы клацают, заклещивая зёрна
Желаний — от желанья воздержись,
Чтоб не участвовать отныне в порно-
Спектакле под названьем «жизнь»,

В истории распоротой подушки,
Вобравшей крик кровавого погрома,
У крематория, глотающего тушки
Читавших Юнга, Адлера и Фромма.

Но лап когтистых не врастают корни
В чужую землю, как в свою добычу,
И, хищно ухая, а не курлыча:
«Ни пуха, ни пера», — проворней

Густая стая пустоту пластает,
Горластая, усталая семья…
Я изгоняю стаю из себя,
Не зная, что меня изгнала стая.

Но лап когтистых не врастают корни
В чужую землю, как в свою добычу,
И, хищно ухая, а не курлыча:
«Ни пуха, ни пера», — проворней

Густая стая пустоту пластает,
Горластая, усталая семья…
Я изгоняю стаю из себя,
Не зная, что меня изгнала стая.

ЭКЗОТИКА

На самом деле было хорошо
Спать у костра в обнимку с чужаком,
И в ледяную воду — нагишом,
И по безлюдным скалам — босиком.
И падая в косматую траву,
На варварском наречье этих мест
Шептать ему, что грежу наяву,
Что здесь мне никогда не надоест.
Но твердо знать, что это эпизод:
Через неделю, если повезет,
За мной сюда вернется вертолет
И на Большую Землю заберет.

***
Я знаю, что такое счастье:
В обнимку пребывать в нирване
На развалившемся на части
Давно продавленном диване.
Весенняя суббота, утро,
Пейзаж в окне весьма убогий —
И наблюдает камасутру
Пологий купол синагоги.
А интерьер еще вмещает
Уже ненужное богатым,
И джаз дивана не смущает
Ушей соседки глуховатой.
И вечности ползет кривая
В ленивый полдень — по старинке
Не одеваясь, допиваем
Вино вчерашней вечеринки.
И дым дешевых сигарет
Вбирая легкими до спазма,
Несем веселый легкий бред,
Как послесловие к оргазму.