Режиссер Александр Сокуров в интервью Forbes

Мне кажется, что сегодня в России никакие разговоры с руководством страны, попытки убедить изменить отношение к культуре не приводят ни к чему. Вектор движения нашего государства направлен в какую-то другую сторону. В случае с Россией такая политика — это превращение страны в минные поля.

Все, что мы как профессиональная среда можем делать сейчас легально для сохранения культуры, — это хотя бы отстаивать отдельных выдающихся людей и много реже — художественные направления. Поэтому я и написал обращение к общественности после снятия Андрея Могучего с поста худрука БДТ. Вышвыривание ведущего российского режиссера из одного из ведущих театров страны, когда этот театр под его руководством находится на взлете, — это деморализующий факт. И, я бы сказал, что это факт нападения бюрократии на государство, на общество. От таких людей, как Андрей Могучий, слишком многое зависит: уровень культуры, развитие молодежи, наличие цивилизованной среды в обществе в целом. Поэтому мы обязаны возвышать голос и защищать их. И это единственное, что остается.

В эти дни разворачивается судебное преследование еще двух театральных мастеров — Евгении Беркович и Светланы Петрийчук. Всякое судебное преследование за художественное творчество недопустимо. А преследование женщин по политическому мотиву, посадки женщин, да еще с детьми — безнравственно по определению. На днях повесили замок на двери театра еще одного ведущего режиссера — Льва Додина. Да, такого масштаба давления на культуру не было даже в советский период борьбы компартии с диссидентством.

Понимаю, что на фоне разворачивающейся спецоперации странно читать о сохранении культуры. Но я пока еще не сошел с ума. В сложной ситуации я пытаюсь позвонить по какому-нибудь «высокому» телефону, но меня не соединят с высокопоставленным начальником. Могу написать. Но на мои письма никто не ответит. Последние полтора года я по целому ряду общественно значимых проблем обращался к главе Совета Федерации, губернатору Санкт-Петербурга, к премьер-министру страны, к президенту, к прокурору Санкт-Петербурга. Не получил ответа ни от одной из инстанций, хотя по закону мне должны были ответить. Я увидел, что как гражданин я уже исчез, меня отменили. Но я сам себя не отменил.

Защита основ культуры остается и моей ремесленной, а не только гражданской задачей. Я из последних сил защищаю свой цех: тех, кто еще не уехал, кто еще работает в России, моих молодых коллег. Потому что исторический опыт показывает: и армия может проиграть сражение, и государство может рухнуть. И на руинах народ будет спасать только культура. Даже ее осколки.

Нападки на деятелей культуры не должны удивлять. Партийные политики и пропагандисты привели общество Российской Федерации в состояние крайней невротики, можно сказать, ввели в общественное сознание запредельную дозу политической неврастении. Этого делать ни в коем случае нельзя в такой стране, как Россия, которая вброшена в период климатических перемен, распластана на огромных площадях. В стране, где все еще очень низкий уровень социальной культуры, где десятки миллионов людей живут ниже прожиточного минимума, контрастная религиозность, политическая невротика — яд.

Закрывать спектакли по политическим соображениям и использовать политические инструменты для регулирования жизни культуры запрещает закон. Какими разными не были бы настроения в обществе, нужно обеспечивать «конституционную квоту» на терпимость, на мир внутри страны. Эту задачу обязано осуществить государство с помощью защитительных мер. Культуру надо защитить от политики и от политиков.

Кажется, Гете в свое время сказал, если ты на стороне большинства, подумай, в чем ты не прав. То есть те люди, которые возражают против современного политического курса, имеют право на выражение позиции во всех аспектах. Никого нельзя высылать или объявлять «иностранными агентами», нельзя изменять конституционный статус гражданина. Унижать, оскорблять, травить уехавших из страны — противозаконно. Повторяю: на это нет законных оснований. Нет вины протестующих в том, что политический курс резко изменился.

Гражданин, если он гражданин, не только имеет право на открытое выражение несогласия с политическим курсом государства, но и обязан свое мнение открыто выражать. Нельзя менять масштаб политики, договорившись с одной партией. Открытое выражение несогласия с политическим курсом правящей партии, если такое появляется, — это обязанность гражданина. Не только право.

В статье 21.1 Конституции РФ написано: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления». А в статье 29.3 Конституции РФ значится: «Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них». Все, что против несогласных граждан предпринимается, — это политическая агрессия тех, кто отвечает за так называемую идеологическую работу государства или правящей партии. В конечном счете — за мирную общественную жизнь.

Только систематическая работа по воспрепятствованию яростной политизации общества хоть как-то может отдалить момент начала страшного гражданского противостояния на территории федерации. Мы нуждаемся в мирном государстве. Мне кажется, русские люди — государственники. Я — государственник. Нужно срочно снять политическое противостояние, напряжение в такой сложной стране, как Россия. К нему может прилипнуть еще и фактор межрелигиозной розни.

Прочтите действующую конституцию — большая часть действий в общественно-культурной сфере, которые сегодня предпринимают политики, входят в противоречия с ней. К тем, кто рядом: обратитесь к президенту — гаранту конституции, спросите, почему это все происходит.