Катя Марголис по поводу реакции на пересмотр этикетажа в Metropolitan Museum в фб

Утро. Первые лучи уже почти весеннего венецианского солнца нежно прикасаются к черепице, чуть поглаживают поверхность каналов, теребят за мосты: вставай.

Открываю окно. Как же не хочется открывать компьютерные окна.

Стыдиться, ужасаться, наблюдать, как в безжалостном свете зарева войны ломаются «культурные» копья и с грохотом рассыпаются стереотипы, как становится всё виднее, насколько хорошие и милые знакомые.ру на всех континентах заражены имперской болезнью апроприации.

Реакция на пересмотр этикетажа в Metropolitan Museum в фб — очередная лакмусовая бумажка. Очередной публичный сеанс саморазоблачения хороших.ру с украинскими флажками на аватарках.

От масштаба дискуссии (несравнимого с поводом — особенно на фоне сводок с фронтов и зверств россиян в Украине) до глубины задетых чувств. От элементарного агрессивного невежества до опять-таки весьма колониального и явно неосознанного в себе самих patronising снисходительно-терапевтического отношения: «ну, если украинцам сейчас так легче, то пускай».

Слова «правда» и «справедливость» в словаре в принципе отсутствуют. Экспертиза тоже. Зато есть «тренд»,»пиар», «прогнулись», «чушь», «фигня», «оголтелый национализм» …. Как говорится— на воре шапка горит.

В генезис собственных столь неадекватных реакций заглянуть страшно и больно.

I stand with Ukraine, но мой наворованный иконостас и серебрянные ложечки не трожь. (Чем, собственно, отличается от вынесенных унитазов и стиральных машин?). А я уж как верный старший брат буду тебя поддерживать и защищать от своег брата-близнеца насильника. Таков мейнстрим отношения к украинцам нынешних хороших.ру среди «интеллигенции». Причем никакого деления на уехавших и оставшихся тут нет.

По части имперства, ксенофобии расизма русские эмигранты еще фору дадут, увы, наблюдала все последние годы: «мигранты погубят Европу», «Америку погубит BLM»… держать, не пущать и в любой ситуации главное — никогда не просить прощения и не чувствовать свою ответственность. И другим не давать. Это слабина. В национально-лагерном менталитете она непозволительна. Нигде и никогда не демострируй свою собственную уязвимость. В лагере этого не прощают. Не верь, не бойся, не проси»— знаменитый лагерный трилог, зафиксированный Солженицыным и Шаламовым, стал закономерно тремя заповедями всего общества и вошел в русский язык наряду с другими лагерными вырпжениями и блатной феней (подробнее тут: https://www.facebook.com/katia.margolis/posts/pfbid0Nuymw8pqanKY7KV2M2uGq3RcxosmYZMDiRcYmPtaw8rU8zhPeCBZtfxEXSsPwxMUl).

Но вернёмся к табличкам.

Давайте просто прочтём: всё толково и по делу, писали профессионалы. Уточнили детали. И вовсе не из patronising отношения «пусть кому-то там в бомбоубежище станет полегче», а из и6сторической и искусствоведческой точности — которая да, переосмысливается на фоне катастрофы нынешней войны.

Путаница с атрибуцией и зонтичный термин Russian для всего подряд— именно следствие неразличения внутри имперского дискурса и прямое следствие многовековой культурной апроприации. На науку это тоже сильно влияет (см классическую книгу «Ориентализм» Саида 1978, которая классика на Западе и вокруг которой написаны библиотеки, а российские «интеллектуалы» в большинстве своем с радостью невежества кто оспаривает, а кто изобретает велосипед). И никто специально в больнице не делает декларации о том, что заменим один протокол лечения на другой или что этот препарат менее эффективен— это публикуют в специализированных журналах и одновременно без всяких деклараций начинают применять на практике (что и сделал сейчас Metropolitan Museum).

Повторю. МЕТ просто наконец вник в проблему, на которую указывали десятилетиями, но увы, понадобилась война, чтоб это наконец было услышано, и сделал профессиональную работу— и да исторические события и катаклизмы часто в истории к этому подталкивали, это не новость: есть целая наука в искусствоведении- называется атрибуция. А дилетантские комментарии в фб лишь по большей части выдают невежество и шовинизм.

Художник это не фамилия и ни биоматериал ДНК, и не территория— земля: чай, не дерево и не кактус. Это сложная эволюция. У Метрополитана есть разработанный шаблон этикетажа: место рождения/происхождение и затем уже рассказана творческая био/гео-графия.

Да, Куинджи этнический грек (и да, Мариуполь исторически и по составу населения был греческим городом, что видно из названия даже, но что не делает его менее украинским— но греческая составляющая россиян волнует мало: им бы «своё великое» защитить).

Да, Айвазовский этнический армянин. И родился в армянской семье на территории Украины, которая тогда была частью Российской империи, но от этого меньше Украиной не стала.

А Репин — кажется, на какую-то часть еврей . И да, из Украины. И говорил по-украински, кстати.

Левитан и Серов — тоже еврейского происхождения в той или иной степени. Что-то я не вижу таких же яростных баталий за научную достоверность и борьбу за указание этого факта на табличках под картинами “Над вечным покоем”, “Золотая осень” или “Девочка с персиками” в российских музеях.

Всем желающим и имеющим возможность очень рекомендую съездить в Мадрид— там сейчас в музее Тиссен-Борнемиса огромная выставка украинского модернизма—авангарда. In The Eye of the Storm — в центре бури (Вот уж буквально!), вывезенная под шквалом ракетного обстрела (Подробнее о самой выставке, истории перевозки работ и мой отчёт с открытия в Мадриде тут: https://www.facebook.com/katia.margolis/posts/pfbid0ERsw1uzNM9tq4YjVEJJvn59FVR57tq5Svf44Sn3Jfvb88TR48b7pg5qEkdpp3WBvl). (Потом она же поедет в Кёльн, в Бельгию и в другие города и музеи) Очень прочищает представления о школах, влияниях, а заодно о плотно засевших в наших головах штампах как результат культурной апроприации и искажений оптики, заложенной веками в нашей имперской культуре и образовании.

Чтоб это в себе увидеть, нужна огромная внутренняя работа— даже если по убеждениям мы анти-имперцы.

Именно поэтому нельзя ни на секунду забывать и о российском «культурном терроризме»: о целенаправленных обстрелах украинских музеев: уничтожение дома-музея Марии Примаченко, Григория Сковороды, об украденных 50.000 экспонатов Херсонского музея, о макабрическом вывозе костей (рекомендую статью Константина Акинши «Политика костей»: https://www.eurozine.com/the-politics-of-bones/ ) И, конечно, об уничтожении украинских книг и учебников на оккупированных территориях.

Уничтожение украинской культуры — часть российского плана целенаправленного геноцида.
Это явление одного ряда с нынешними чудовищными “лагерями перевоспитания” для украинских детей (расследование Йельского университета: https://hub.conflictobservatory.org/portal/apps/sites/) и практикой похищения и насильного усыновления украинских детей (десятков тысяч!): https://d118xam1jg9xhc.cloudfront.net/a/papa-nas-hotyat-usynovitj-pohischennye-ukrainskie-deti-v-rossii/32270905.html.

Массовое же непризнание значительной частью даже антипутинских и антивоенных образованных россиян истории апроприации украинской культуры, отрицание императива деколонизации, возмущение новой атрибуцией музейных этикеток и художников, сопротивление пересмотру истории литературы и искусства и зонтичного имперского термина “русский”, который царил там веками, неприятие украинской культурной истории и субъектности — явление того же корня.
Запущенная болезнь имперства не щадит никого — в острой ли агрессивной форме (как у сторонников Путина и войны) или же в хронической, но обостряющейся от любого прикосновения “(о)хранителей русской культуры”.

На этом фоне тем более поразительно наблюдать, как оставшиеся и уехавшие соотечественники оплакивают кадровые перестановки в московских музеев, на глазах канонизируя идолов культурной гибридности и сомнительных компромиссов (заменили одну более гибкую и профессиональную пропутинскую фигуру на другую ещё более одиозную), но достаточно равнодушны к фактам вопиющего насилия и воровства, которое они всю жизнь прикрывали (от Антоновой и «трофейного искусства» до ещё недавно врспеваемого отдельными прогрессивными журналистами (пока непознер!) Пиотровского, выступившего с чудовищной промилитариским заявлением ещё этим летом) и наконец ныне беатифицированной Трегубовой, которая не погнушалась не только быть доверенным лицом Пу, но и выставить наворованные из крымских музеев картины в рамках большой ретроспективны всё того же Айвазовского в 2019 году. Почему-то это российская либеральная культурная публика пережила тогда куда легче, чем нынешнюю смену этикеток в Нью-Йорке.

Если критическая работа по осмыслению и самоанализу не делается силами даже прогрессивно мыслящей части россиян, она будет сделана внешним миром в виде санкций. ИКОМ Германии выпустила на днях заявление о полном бойкоте, исключении участия российской ICOM и всех её членов из всех встреч, мероприятий и пр.: «Культурный сектор не должен постоянно претендовать на особую роль или постулировать общее впечатление невинности. Систематическое ограбление украинских музеев, которое, сооответственно имеющейся информации, поддерживается росссийскими музейщиками и является примером нарушения этических норм, больше не должно оставаться без внимания».
https://icom-deutschland.de/de/nachrichten/581-icom-deutschland-bannt-icom-russland.html.

А ещё неплохо б разобраться в местоимениях: в рамках (извините за каламбур) дискуссии о музейных табличках один российский «интеллектуал»-эмигрант написал со свойственной этому кругу лингвистической изысканностью: «людям в бомбоубежище насрать на таблички в музеях»—так вот, эти люди присутствуют тут и читают ваши выхлопы, да, под обстрелами ваших/наших соплеменников. И это не «они» (пациенты, страдальцы, объекты), а такие же люди, как вы, обсуждающие это так, как будто их тут нет, а это какие-то далекие страдальцы «они». Наверное, вам попадался такой термин «объективация». Если нет, то погуглите.

«Люди в бомбоубежищах» часто (вижу по текстам и комментариям) в моей ленте не теряли тридцать постсоветских лет исключительно на обустройство собственного комфорта и обслуживание интересов «своих» и «своего круга» (от путинских воров до творческой интеллигенции) , и потому «люди в бомбоубежищах» — свободные, образованные, с широкой общемировой оптикой в литературе и искусстве (Україна – це Європа! ). Местным российскоцентричным фб-дилетантам и дискутантаи поучиться б.

Украина действительно сейчас, наконец, обретает субъектность в глазах всего мира. Обретает принадлежащее ей по праву чудовищной ценой . Справедливость никому и никогда не бывает не к месту — особенно в контексте войны и многовекового насилия и несправедливости. Признание обществом и потому закрывавшего на всё глаза—считавшегося до этого «приличным человеком» насильником и абюзером— важный шаг.

А что до табличек — то да, шаблоны ломаются. Но так вообще идёт вперёд мысль, наука, человечество. Различая прежде не различаемое. Уточняя, исправляя. Признавая ошибки.
И другого пути нет.