Сергей Чупринин. ЛЕОНОВ ЛЕОНИД МАКСИМОВИЧ (1899—1994)

Первая книга о творчестве Л. вышла к 27-летию писателя (1926), а общее количество посвященных ему диссертаций, монографий, конференций, научных сборников и статей с тех пор не поддается учету. И понятно, что в начале 1930-х молодого классика неизменно приглашали к Горькому, когда в дружеском застолье со Сталиным, с другими вождями обсуждалось будущее устройство Союза советских писателей.

В теоретические разговоры о социалистическом реализме Л. во время этих обедов обычно не вступал, говорил, — как вспоминает В. Кирпотин, — «на свою излюбленную тему – о материальной помощи писателям», настойчиво доказывая «необходимость большой, всесторонней поддержки писателей со стороны государства», причем «себя Леонов сравнивал с корпусным генералом и считал, что имеет право на высокий гонорар, на получение от государства дачи, квартиры».

Недаром в 1953-м, уже при Хрущеве, его поставят руководителем Литфонда, а слухи о том, как быстро этот писатель-философ освоился в роли не столько начальника, сколько вельможи в писательской среде, поползут гораздо раньше. Самый знаменитый из них, поддержанный даже стихотворным фельетоном «Мед» Е. Евтушенко, – о том, как «Леонов в войну, во время эвакуации писателей из Москвы, на какой-то станции будто бы скупил всю бочку меда, не оставив ни грамма семьям других писателей», — окажется, правда, недостоверным. Однако о других классиках таких сплетен все-таки не распускали, и очевидный для всех эгоизм Л. может быть одним из объяснений того, почему современные ему писатели первого ряда держались от него отстраненно.

Зато начальство не то чтобы любило, но ценило Л. всегда. В штормовые 1930-е державный гнев и его не миновал, конечно, и Г. Ягода, заподозрив в антисемитизме, на него по пьяному делу рыкал, и Л. Берия подбирал компромат, и пьесу «Метель», «являющуюся злостной клеветой на советскую действительность», запрещали особым постановлением Политбюро от 16 сентября 1940 года.

Но орденом Трудового Красного Знамени в 1939-м все-таки году не обнесли, и Сталинскую премию 1-й степени за пьесу «Нашествие» в 1943-м вручили, и в 1946-м впервые избрали депутатом Верховного Совета СССР. А в 1953-1955 годах вышло собрание сочинений в 6 томах, так что статус великого писателя, казалось бы, определился навсегда.

И каково же, вероятно, было изумление Л., когда роман «Русский лес» (Знамя, 1953, № 10-12) встретили не только рукоплесканиями. К. Чуковский в дневниковой записи от 7-8 ноября 1953 года нашел роман «тусклым, витиеватым и безжизненным», на трехдневном обсуждении в Доме литераторов (10, 14, 17 мая 1954 года) С. Злобин разнес роман в клочья и довершил дело М. Щеглов, в обширной статье поставивший в вину автору нравственную фальшь и бездушное «храмовничество» его философских построений (Новый мир, 1954, № 5).
Л., — как рассказывает его биограф З. Прилепин, — впал в затяжную депрессию, из которой его вывело лишь присуждение «Русскому лесу» Ленинской премии (1957). И тут – даже несмотря на то, что Хрущев 25 апреля 1963 года на заседании Президиума ЦК назвал роман «нуднейшей вещью» («Когда я читал, я весь покрыл себя синяками, и то мог только первую книгу прочесть, вторую взял – ну никак не идет, никакие возбудительные средства не действуют») – тут милости и почести хлынули Ниагарой: звание Героя Социалистического Труда (1967), шесть орденов Ленина, другие первостепенные награды да к ним еще Государственная премия СССР (1977)…

И больше никаких, разумеется, критических замечаний в публичном пространстве. И Президиум ЦК 18 октября 1962 года отменяет постановление о пьесе «Метель» как необоснованное. И число монографий, посвященных Л., множится. И фильмы по его книгам, не слишком, правда, удачные, снимаются. И киносценарий «Бегство мистера Мак-Кинли», что абсолютно беспрецедентно, дольше месяца печатается в «Правде» (1 января – 5 февраля 1961 года). И многотомные собрания сочинений идут одно за другим (1960-1962, 1969-1972, 1981-1984).

Л. хотелось бы, конечно, Нобелевской премии, и он даже говорил партийному функционеру А. Беляеву: «Да мне дайте шесть лет, и я такое напишу, что все премии мира присудят, и не надо будет их покупать, как Шолохову купили» Однако же не срослось: трижды выдвигали, и трижды не доходило до финала. И с членством в Академии наук, уже полученным его литературными соперниками М. Шолоховым (1939) и К. Фединым (1958), всё удалось только с третьего раза – в 1972 году, когда ЦК КПСС выделил «дополнительную ставку академика с целевым назначением — для Леонова».

В 1960-1980-е годы жизнь Л. шла ровно. Он выступал с юбилейными докладами о Горьком и Толстом, изредка печатал заметные статьи о природопользовании и реформе русской орфографии, подписал вместе с С. Коненковым и П. Кориным письмо «Берегите святыню нашу!» (Молодая гвардия, 1965, № 5), с которого, собственно, началась активизация так называемой Русской партии в нашем обществе, вместе с В. Астафьевым и В. Распутиным протестовал против переброски северных рек, а крамольникам (от Б. Пастернака до А. Солженицына и диссидентов) не сочувствовал, но и позорного участия в борьбе с ними не принимал.

Одна лишь беда: «за сорок лет после “Русского леса”, — напоминает З. Прилепин, — он опубликует лишь одну новую вещь – небольшую повесть «Бегство мистера Мак-Кинли и с 1938 года переправляемую – повесть «Evgenia Ivanovna». Здесь, как и в случае М. Шолохова, есть о чем поразмышлять специалистам по психологии творчества, даже зная, как медленно вызревал у Л. замысел романа-наваждения «Пирамида» и как медленно шла работа над всё новыми и новыми его вариантами.

Еще в 1960-е одна глава появилась в «Науке и жизни», членом редколлегии которой тогда состоял Л., второй фрагмент увидел свет в «Москве» (1979, № 4), третью публикацию осуществила «Правда» в 1987 года, пока наконец 24 марта 1994 года заветный роман был подписан в печать, менее чем за полгода до кончины 95-летнего автора.

И – как многие opus magnum, произведения, титанические по замыслу и масштабам, — «Пирамида» оказалась непрочтенной или прочтенной только историками советской литературы.

Соч.: Собрание сочинений в 10 тт. М.: Худож. лит., 1981-1984; Пирамида. В 2 тт. М.: Голос, 1994; Сочинения в 3 тт. М.: Синергия, 2008; Ранние рассказы. М.: ОГИ, 2009; Русский лес. СПб: Азбука, Азбука-Аттикус, 2017; Пирамида. М.: Андрей Ельков, 2018.
Лит.: Леонид Леонов в воспоминаниях, дневниках, интервью. М.: Голос, 1999; Век Леонова: Проблемы творчества. Воспоминания. М.: ИМЛИ РАН, 2001; Вахитова Т. Художественная картина мира в прозе Леонида Леонова. СПб: Наука, 2007; Прилепин З. Леонид Леонов: «Игра его была огромна». М.: Молодая гвардия // Жизнь замечательных людей, 2010.