Письмо Роману Суперу от сотрудника судебной системы из маленького южного города России

Здравствуйте, Роман!

Я долго не мог для себя сформулировать, зачем сюда что-то писать. Сколько мыслей было за эти месяцы. В итоге понял, что хотя бы так можно сказать кому-то «ты не один». Мы все оказались в условиях, когда даже такие скромные и почти незаметные в глобальном масштабе вещи могут оказаться важны для кого-то.

Мне 28, живу в маленьком городе на юге, работаю на госслужбе, скажу больше — в судебной системе. Попал сюда в прошлом году на декретную должность. Временный характер работы и любопытство, желание увидеть, как все устроено изнутри привели меня на это место.

К моему сожалению, среди коллег нет даже намёка на какое-то адекватное восприятие происходящего. «Зеленский клоун», «Это все на пару недель», «Ой ну и хрен с ним с этим Макдональдсом» — примерно такие фразы звучали в самом начале. Сейчас все больше молчания. Ну не нужна нам эта заграница и все тут, сами проживём как-нибудь. Я перестал среди коллег поднимать эту тему после того, как мне сказали «Ты же госслужащий, ты должен быть патриотом». На вопрос причём тут патриотизм и лояльность президенту никто ничего не ответил. Казалось бы, грамотные люди, все с высшим образованием. Молодые, многим нет 40. Но либо не понимают, либо боятся понимать.

С семьей и друзьями повезло больше, чем с коллегами. Я скидывал близким видео и фото с мест боевых действий. Чем более шокирующими были кадры, тем было лучше, я считал. Выражаясь языком одного упыря, «я наносил упреждающий удар». Но мои страхи оказались ложными.

По несколько раз в неделю мы созваниваемся с родственниками из Одесской области. Они приезжали к нам почти каждый год. Но потом случилась пандемия, теперь война. Неизвестно, увидимся ли мы когда-либо ещё. Ещё были родственники в Горловке, но связь с ними потеряна ещё в 2014-м. Мы звали их к себе, но они предпочли остаться. Что с ними сейчас — неизвестно.

Мое личное ощущение от всего, что происходит — злость. Это самая сильная эмоция, которую я испытываю, начиная с утра 24 февраля. Она то нарастает, то немного проходит. Иногда смешивается с другими чувствами, но она доминирует над ними. Из-за идиотских, больных, имперских взглядов одного старого мудака гибнут люди. Злят те, кто предпочитают этого не замечать, боясь за свою шкуру, прикрываясь своими детьми или беспокоясь за собственность. Злят те, для кого «все не так однозначно» и те, которые не понимают «а что случилось?». Злят наши мрази из телевизора. Злят и те, которые видят в этой ситуации выгоду, рассказывают о грядущем небывалом подъёме промышленности и экономики и радуются окончанию западного ига. Но не менее вышеперечисленных злят и те, кто посыпают голову пеплом, стыдятся и чувствуют вину — как это поможет, непонятно. Злят и наши оппозиционеры, которые все эти годы вместо того, чтоб объединяться, действовать сообща, только разводили «срачи» по поводу и без. И интеллигенция и оппозиция всегда говорили на языке понятном внутри Садового кольца, но они не говорили на равных с жителями остальной России. Они не нашли общего языка с народом, который сейчас принято называть «глубинным», что, на мой взгляд, звучит по-снобски, даже оскорбительно. Никогда не получится начать диалог с человеком, которого ты, пусть и политкорректно, называешь «деревенщиной». Сам на себя тоже злюсь, потому как ничего не успел и ничего не сделал. Диванный воин, который знает все лучше всех.

Но все когда-то заканчивается. Я надеюсь, что Украина станет процветающим государством в своих справедливых границах. Россию ждёт новое смутное время, после которого, я очень сильно надеюсь, будет свобода. Нам всем, невольно вписанным в один из позорнейших параграфов истории нашей страны, желаю терпения и сил. Ведь у нас впереди будет очень много работы.

Всем мир.