ГАСАН ГУСЕЙНОВ. НА КУЛЬТУРНОМ ФРОНТЕ РУССКО-УКРАИНСКОЙ ВОЙНЫ

Владимир Путин несколько раз менял показания в ответ на вопрос, что же Российская Федерация делает в Украине. Профессор филологии и постоянный автор RFI Гасан Гусейнов разбирает, как и почему помощь путинской армии оказывают и люди культуры, и когда, наконец, настанет мир между языками.

Что Российская Федерация делает в Украине? Ответы на этот вопрос дают Путин и Лавров, десятки более мелких политиков и пропагандистов. То это было стремление показать странам НАТО, где находятся настоящие границы России, то желание наказать украинцев за предполагаемые притеснения русского языка и русских в Украине, то стремление поддержать «русских на Донбассе», то исполнить мечту «крымчан» вернуться в состав Российской Федерации, то помочь украинцам сбросить «киевскую власть наркоманов и воров». Наконец, накануне вторжения Путин прямо сказал, что русские и украинцы – один народ, и украинцам пора признать это и прекратить сопротивление, вернувшись вслед за Крымом в великую
Россию.

У большой части украинцев это вызвало в голове короткое замыкание: если мы – один народ, то зачем же вы, русские, начали нас, по-вашему – русских, убивать? Да и русские ли вы вообще? Тут как раз в украинском словаре сопротивления закрепилось слово «орки» — почти анаграмма русского бранного «укры» или «укронацисты», которым российская пропаганда пытается побольнее ужалить врага.

В геополитической глубине лежит простое стремление снова расширить Русское государство, ментально вернуться в 17-й век и грубой силой захватить территории, которыми триста лет управляли Российская империя и Советский Союз. А на культурной поверхности этой войны – переживания людей, привыкших к культурному доминированию великой русской литературы и великого и могучего русского языка.

Эта великодержавная привычка – меряться величием – прочно сидит в головах людей, получивших советско-российское образование. Для этих людей есть великие культурные державы – Франция, Англия, Россия, – и есть культурные страны помельче. У них и литература пожиже, и язык их не так уж важен. Польша, Румыния, Венгрия – в русском культурном разговоре обычно добавляют «какая-нибудь». А уж эти наши бывшие языки и литературы «народов СССР» – совсем ничтожные карлики. Можно ли ставить на одну доску великие литературы Англии, Франции или России и ма-а-ахонькие литературы Дании, Украины или, прости господи, Татарстана?

Или вот Украина. Ну хорошо, есть у них свой литературный язык, есть. Мы же и помогли им его вернуть – в потрепанном двумя столетиями запретов виде, едва живым вернуть, но – после захвата власти большевиками – все-таки вернули. Даже академия наук у них появилась. Панаса Мирного стали издавать на украинском языке после полувекового запрета.

Но – почеши любого русского интеллигента – в Москве ли, в диаспоре ли после 24 февраля 2022 года, – и снова услышишь старую песню: «Да как же смеют украинцы даже думать о сокращении часов на изучение великой русской литературы! Как смеют теснить великий русский язык в школьной программе языками других меньшинств Украины – крымских татар и гагаузов, румын и словаков, венгров и рома? Да что же они, забыли, что у нас общий культурный код? Что Пушкин написал «Бахчисарайский фонтан»? Наш теперь уже, кстати, как и весь остальной Крым. Правда, к сожалению, вместе с крымскими татарами – тут мы с товарищем Сталиным недоработали, промашка вышла. Но эдакой ксенофобии и русофобии мы украинцам не забудем – не простим.

А наша великая Анна Ахматова – она же Горенко. Правда, не любила А.А.А. свое украинство, но кто ж его любит-то, положа руку на сердце? А Булгаков? Разве не воспел он Киев, наш русский Киев, в «Белой гвардии»? А вы его, значит, из школьной программы викидывать? Да еще замещать каким-нибудь украинским «письменником», который в подметки не годится великому русскому писателю. Да никто и не знает этого украинского «письменника». А тем более какого-нибудь немецкоязычного буковинского еврея. Ясное дело, только нацисты могут такое придумать.

Сейчас многие русскоязычные украинские писатели, или русские украинцы, или украинские русские – тут надо много думать, как точнее называть и самих себя, и других, кто точного слова для себя не нашел, – опалены и ослеплены  чужим – российским, русским огнем. Буквальным огнем из танков и орудий, огнем автоматным и ракетным со стороны Российской Федерации. И огнем безумия, изрыгаемым русским культурным драконом: «Опомнитесь, братья-украинцы! Русский язык остается языком великой культуры! Не трогайте его в порыве гнева! Пушкин не Путин, а Путин не Пушкин! Продолжайте учить наизусть Ахматову и Бродского! Это наш общий культурный код! Это – мировая культура! Не впадайте в ксенофобию и национализм! Вы хотите в Европу? Так Европа вас не примет за русофобию, помните это! По нашей же жалобе и не примет!»

Русскоязычные и двуязычные украинские поэты уже давно начали отвечать на этот вопрос. Один из первых ответов на русский языковой шовинизм дал в 1980 русский поэт и двуязычный днепропетровский еврей Ян Сатуновский. Первые – украинские – строки его стихотворения – название романа Панаса Мирного, запрещенного в 1880 в России, вышедшего сначала в Женеве и только после второй мировой войны – в Симферополе:

«Хiба ревуть воли,

як ясла повнi»

Но мы и не «ревли»,

а молча «мёрли», —

напомнила мне снова

двоюродная мова языка родного.

Написано это было в 1980 – как раз к столетию запрета романа Панаса Мирного в России.

Стихи, написанные с иноязычными вкраплениями, называют макароническими. Обычно этот прием используется с улыбкой, а не со слезой. Но это только если языки равноправные и далекие друг от друга. А тут – иначе. Русские говорили с украинцами не как братья, а как хозяин с холопом. Кто-то мог подумать и поверить, что сорок лет спустя об украинцах снова можно будет сказать:

Но мы и не «ревли»,

а молча «мёрли».

Новая макароническая поэзия сорок с лишним лет спустя звучит иначе.

Вот поэтка Настя Арцева:

Mea culpa

Ночь.

Долгий путь.

Ветер в грудь.

В лицо и в саму душу

Мушу

Сказать тебе, Господь

Виновна,

Страшно я виновна.

Любила-берегла

Та зрадила.

Жизнь — пополам.

Стыдно, одиноко, грустно.

Гнилой город на гнилом месте

Где я учила древнегреческий

Где я никогда не любила

Где я оставила часть жизни

Город, про который так точно сказал пан Адам

(все так і є)

Породил очередную тварь

Очередную тварь смердящую

Из тех, коим имя Легион

Но никогда, никогда

Враг не победит

Ворог рода людского

В лице бесовской орды

Напавшей

На честь, любовь и саму жизнь

Потерпит крах

Сломает зубы

Исчезнет, шипя

Словно от экзорцизма

Туда им и дорога

Правда не з ними

Й українці

це

    вже

           довели.

Реквизиты для перевода средств:

PayPal

ny.fest.ua@gmail.com

Моно

По банковским реквизитам:

Получатель

Ваврик Татьяна Владимировна

IBAN

UA853220010000026200328528337

Пополните карту:

5375 4115 0588 7922

Назначение выплаты «Благотворительная помощь»

Да-да, и этот финал – для нас, читателей, – часть макаронического стихотворения.

Украинский и русский языки обязательно помирятся после войны? Когда? Когда русские интеллигенты научатся не позориться своим колониальным «культурным кодом»? Когда с уважением и любовью начнут говорить и читать по-украински. Например, правильно поймут выражение:

Й українці

це

вже

довели.

Довели – это по-украински, а по-русски «довели» значит «доказали». Да, украинцы доказали, что им сейчас принадлежат оба языка. А русским – только путинский, клоачный русский. Он и представлен в стихотворении Насти Арцевой двумя строчками:

Характеризуется дьявольской толпой прямо сейчас

Против жизни, любви и достоинства

Это не стихи, скажет кто-то. Какие же это стихи?

Чем скорее языки мира помогут Украине, тем скорее освободят они и русский язык от врага рода человеческого.

А что же будет потом? Когда нацистская Германия в апреле 1940 года оккупировала Данию, население королевства распалось на меньшинство, разделявшее бредни Гитлера о нордическом братстве и германском единстве, и большинство, не желавшее подчиниться немцам. Именно это большинство сумело, например, спасти большую часть датских евреев – переправило почти всех в нейтральную Швецию. Пять лет – с апреля 1940 по апрель 1945 – в Дании стояли оккупационные германские войска. Тогда все датчане понимали, говорили и читали по-немецки. Даже графически датский и немецкий были близки. Как и немцы, датчане писали тогда, например, существительные с прописной, но после оккупации все изменилось.

В 1948 году датчане провели реформу орфографии, заменив при этом не только несколько букв, воспринимавшихся как немецкие, но и отправив их с первых на последние места алфавита. Эта дегерманизация датского языка была не единственным культурным ответом за преступления нацистов на территории Дании. Но выиграла от сохранения датской самобытности и датского суверенитета и сама послевоенная Германия: благодаря крошечному датскому меньшинству, которое предпочло остаться под суверенитетом Германии, в этой части страны работают датские школы. Датский в Германии изучают и многие немцы: язык дает им шанс на датском рынке труда, открытом для европейцев. А вот в Дании главным иностранным языком стал английский. Не в последнюю очередь, наверное, потому, что войска британского генерала Монтгомери освобождали Данию от немецкой оккупации весной 1945 года. Всего пять лет оккупации и почти 80 лет преодоления ее последствий.

И русским агрессорам, и сопротивляющимся агрессии украинцам есть о чем думать – на двух языках. Тому що чим швидше мови світу допоможуть Україні, тим швидше вони звільнять і російську мову від ворога людського роду.

Один комментарий к “ГАСАН ГУСЕЙНОВ. НА КУЛЬТУРНОМ ФРОНТЕ РУССКО-УКРАИНСКОЙ ВОЙНЫ

  1. ГАСАН ГУСЕЙНОВ. НА КУЛЬТУРНОМ ФРОНТЕ РУССКО-УКРАИНСКОЙ ВОЙНЫ

    Владимир Путин несколько раз менял показания в ответ на вопрос, что же Российская Федерация делает в Украине. Профессор филологии и постоянный автор RFI Гасан Гусейнов разбирает, как и почему помощь путинской армии оказывают и люди культуры, и когда, наконец, настанет мир между языками.

    Что Российская Федерация делает в Украине? Ответы на этот вопрос дают Путин и Лавров, десятки более мелких политиков и пропагандистов. То это было стремление показать странам НАТО, где находятся настоящие границы России, то желание наказать украинцев за предполагаемые притеснения русского языка и русских в Украине, то стремление поддержать «русских на Донбассе», то исполнить мечту «крымчан» вернуться в состав Российской Федерации, то помочь украинцам сбросить «киевскую власть наркоманов и воров». Наконец, накануне вторжения Путин прямо сказал, что русские и украинцы – один народ, и украинцам пора признать это и прекратить сопротивление, вернувшись вслед за Крымом в великую
    Россию.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий