МАЛЕНЬКАЯ ЗАГАДКА БОЛЬШОЙ ИСТОРИИ: НАДО ЛИ ПРЕДСТАВЛЯТЬСЯ ШЕФУ?

История создания квантовой механики опирается, в основном, на воспоминания участников событий, сделанные спустя десятилетия. Поэтому в этих воспоминаниях немало ошибок, неточностей, нестыковок. А когда историки науки переписывают их из книги в книгу, то эти ошибки приобретают статус исторической истины и воспринимаются новыми поколениями читателей как твердо установленные факты.

Вот небольшой пример. Рождение квантовой механики датируется 1925 годом. Коротко напомню последовательность событий. Сначала в июне на острове Гельголанд на Вернера Гейзенберга снизошло озарение, и он набросал первую статью, отправленную в редакцию журнала его руководителем Максом Борном 29 июля. Сам Борн увидел в статье Гейзенберга то, что тот не понимал тогда: использованный им формализм хорошо известен в математике и называется матричным исчислением. Борн тогда начал искать себе помощника, чтобы развить эту идею. И когда Паули, которому он предложил сотрудничество, отказался, то соавтором Борна стал другой его ассистент Паскуаль Йордан. Вместе они написали статью, в которой развили идею Гейзенберга. Статья поступила в редакцию журнала 27 сентября 1925 года, через 60 дней после статьи Гейзенберга. После этого и сам Гейзенберг понял, что предложенный подход ставит его идею на твердый фундамент, и присоединился к геттингенским коллегам. Уже все трое написали историческую статью, которая так и называется: Dreimännerarbeit, т.е. «Работа трех мужчин». С этого момента можно считать, что квантовая механика была окончательно построена.

История описана в разных книгах, наиболее серьезный анализ сделан в книге М. Джеммера «Эволюция понятий квантовой механики». Книга переведена на русский, редактором перевода является Леонид Пономарев. Он же потом сам написал научно-популярную книгу «Под знаком кванта», в которую вошли многие фрагменты книги Джеммера.

Но остановимся на одном моменте: как началось сотрудничество Борна и Йордана. Джеммер ссылается на позднее интервью с Максом Борном, в котором он так описывает ситуацию:

Л.И. Пономарев почти слово в слово переписал этот эпизод в свою книгу. Итак, получается, что Йордан «представился», т.е. до этого был незнаком с Борном. Но это не так. Он уже был ассистентом профессора и работал над атомными проблемами в его институте. Когда Гейзенберг вернулся с острова Гельголанд в Гёттинген, он как раз застал там Йордана, который готовил к публикации статью «Замечания к теории атомных структур», которую отправил в журнал 8 июля. В этой статье он не только ссылается на копенгагенскую работу Гейзенберга, но и благодарит его за «дружеские устные сообщения». Т.е. «представляться» Йордану Борну не было необходимости. А предложить свои услуги — конечно, было уместно. Но вот это словечко «представился» переходит теперь в отечественной литературе из одной статьи в другую и считается твердо установленным фактом.

Нам все же удалось понять, откуда появилось это словечко «представился» в отношении Йордана и Бора. Зачем в 1925 году «представляться» человеку своему шефу, под руководством которого он защитил в 1924 году диссертацию и над предложенными им темами в настоящее время работает? К шефу можно подойти, поздороваться, заговорить, предложить что-то, но «представляться» как-то неестественно. Уж не считает ли этот юноша, что шеф страдает потерей памяти и забыл своего ученика и подчиненного. Но написано черным по белому в книге Леонида Пономарева «Под знаком кванта», что «Йордан на вокзале в Ганновере представился Борну и предложил свою помощь». Первой мыслью было проверить, а как в книге Джеммера, перевод которой на русский язык редактировал Леонид Пономарев, описан этот эпизод? Ведь Пономарев перенес в свою книгу эту сцену практически без изменений. В переводе, конечно, то же самое, что в научно-популярной книге Пономарева, а вот что в американском оригинале? Взял я в руки книгу Max Jammer из Бар-Иланского университета, изданную солидным издательством McGraw-Hill, и с удивлением убедился, что и там «представился», только по-английски: «In Hanover Jordan then introduced himself to Born». Что ни говори, а introduced himself — это и есть «представился». Т.е. перевод на русский правильный, но все равно согласиться с ним трудно. Остается понять, откуда Джеммер взял эту сцену? В отличие от Пономарева, который ссылок на источники не дает, Джеммер все аккуратно снабжает ссылками. Эта сцена взята из интервью Борна Эвальду, которое проводилось в июне 1960 года — ровно 62 года назад. Но на каком же языке шел разговор между Эвальдом и Борном? Конечно, Борну удобнее было говорить на родном немецком. К счастью, в сети есть стенограмма этого интервью, записанного на пленку. Пленка несколько раз сбоила, запись прерывалась. Борну приходилось повторять. Как раз это место, где к нему подошел Йордан, он повторил два раза. И ни разу не сказал про «представление» Йордана. Да, Паскуаль сидел в том же купе, где разговаривали Борн и Паули, и слышал разговор. Паули вел себя по-хамски, не захотел и слышать о совместной работе. Поэтому предложение Йордана было для Борна очень кстати. Через два месяца родилась их совместная работа, а потом уже настала очередь «Работы трех мужчин», с которой идет отсчет современной квантовой механики.

Так что путаницу внесли при переводе с немецкого на английский. В оригинале никакого «представления» не было.

Скажете, что это мелочь? Не стоит внимания? Верно, мелочь. Но если не разобраться в таких мелочах, не поймешь точно отношения героев той научной революции. И не сможешь оценить достоверность тех или иных мемуаров. Не построишь адекватной картины переплетений судеб ученых и их открытий.