«Не влюбляйтесь в людей с корабля!» (Александр Городницкмй)

Каких только людей мы, питерцы, ни посылали в Москву, через некоторое время они становились москвичами. Только Александр Городницкий так и остался ленинградцем. Был как-то на его концерте, и он еще раз подтвердил это. Расшифрую название текста. Это из стихотворения Александра Городницкого:

Ах, красотки из южных портов,
Что вчера нас на пирсе встречали,
Привлечённые скрипом швартов,
Не ходите гулять на причале.
Ошибаться сердцам не веля,
Не спешите влюбляться без толка.
Не влюбляйтесь в людей с корабля —
Корабли простоят здесь недолго.
Ненадёжной любви не лови
В ожидании близкой утраты.
Для земной непригодны любви
Те, кто сходят на землю по трапу.
Не для них шелестят тополя,
Их дорога трудна и превратна…
Не влюбляйтесь в людей с корабля —
Корабли не приходят обратно.
Морякам из неведомых стран
Не вверяйте незрелые души,
Не вернёт их назад океан
И жена на покинутой суше.
Эта драма, начавшись с нуля,
Повторяется неоднократно.
Не влюбляйтесь в людей с корабля —
Корабли не приходят обратно.
Чтоб не плакать потом по ночам
И себя не готовить во вдовы,
Не ходите гулять не причал,
Где суда поднимают швартовы.
И, покуда кружится Земля
И на Солнце меняются пятна,
Не влюбляйтесь в людей с корабля —
Корабли не вернутся обратно.

История стихотворения очень романтичная. Корабль «Дмитрий Менделеев» (или «Крузенштерн», не запомнил точно), на котором плавал Городницкий, бросил якорь в порту столицы Новой Зеландии Веллингтоне для ремонта. Моряки и другие участники похода в течение почти месяца были относительно свободны, встречались с «прогрессивной» новозеландской общественностью. Надо сказать, что советская Россия тогда была в моде у жителей Веллингтона. Среди них была и скромная новозеландская учительница Джуди. Она стала встречаться с Александром Городницким, тогда молодым советским геофизиком-океанологом. Наступил последний день пребывания советского корабля в Веллингтоне. Джуди пришла проститься с Александром и советским кораблем. Пришла с подарком и письмом для Александра и увидела, что трап корабля уже отдан, и корабль отходит. С большим трудом Джуди передала подарок и письмо для
Александра замполиту корабля. Замполит не передал Александру ни письма, ни подарка. Александр говорит, что этим он спас его от разбирательства и отстранения от дальнейших участий в зарубежных походах. Кто знает советскую систему докладов и доносительства поймет, что был Александр прав. Но на этом романтическая история не закончилась. Через много лет, уже известный российский бард Александр Городницкий снова оказался в Веллингтоне. С большим трудом он разыскал свою бывшую подругу, а теперь бабушку и известную в Новой Зеландии детскую писательницу. Надо ли говорить о трогательности встречи, результатом которой стало стихотворение.

Не мог ленинградец Городницкий не откликнуться и на дискуссию о судьбе города в Великую Отечественную войну:

Вспомним блокадные скорбные были,
Небо в разрывах рябое.
Чехов, что Прагу свою сохранили,
Сдав её немцам без боя.
Голос сирены, поющий тревожно,
Камни, седые от пыли.
Так бы и мы поступили, возможно,
Если бы чехами были.
Горькой истории грустные вехи.
Шум пискарёвской дубравы.
Правы, возможно, разумные чехи.
Мы, вероятно, неправы.
Правы бельгийцы, мне искренне жаль их,
Брюгге без выстрела брошен.
Правы влюбленные в жизнь парижане,
Дом свой отдавшие бошам.
Мы лишь одни — простофили и дуры —
Питер не отдали немцам.
Не отдавали мы архитектуры
На произвол чужеземцам.
Не оставляли позора в наследство
Детям и внукам любимым.
Твёрдо усвоив со школьного детства —
«Мёртвые срама не имут».
И воссоздать, вероятно, не сложно,
Лет через сто или двести.
Всё воссоздать из развалин возможно,
Кроме утраченной чести!

 

Одна из книг Городницкого называется «Детям». Это довольно объемная и большеформатная книга. Кроме самой поэзии, она интересна тем, что иллюстрации к ней, кстати, цветные, рисовали дети из 12 стран. Всего в издании книги приняли участие более 200 юных художников от 5 до 17 лет. Конечно, некоторым иллюстрациям можно иногда и улыбнуться. Так у Городницкого есть стихотворение «Дворы-колодцы», посвященное известным ленинградским дворам детства поэта. Замечательная маленькая художница прислала поэту очень симпатичную картинку–двор, посредине которого стоит колодец.

Дворы-колодцы детства моего,
Я вижу их из года в год всё ближе.
На них ложился отблеск солнца рыжий,
Над ними выли голоса тревог.
Слетал в них сверху нежный пух зимы,
Осколки били проходящим градом.
Здесь жили кошки, голуби и мы —
Болезненные дети Ленинграда.
Нас век делил на мёртвых и живых.
В сугробах у ворот лежала Мойка,
И не было отходов пищевых
В углу двора, где быть должна помойка.
Но март звенел капелью дождевой,
Дымилась у камней земля сырая.
Мы прорастали бледною травой
Меж лабиринтов дровяных сараев.
И плесень зацветала на стене,
И облака всходили жёлтой пеной,
И патефон в распахнутом окне
Хрипел словами песни довоенной.
Дворы-колодцы, давнее жильё
Мне в вас теперь до старости глядеться,
Чтобы увидеть собственное детство —
Былое отражение свое.