Города Израиля: Натания

Loading

   Город памяти, парков и моря

   словно вкопанный встал

   пред обрывом. Казалось, дай волю, 

   он бы в море упал,

   покорённый его красотою.

   Так встревоженный взгляд

    свой скрывая, ведомый судьбою,

    вдруг украдкой бросаешь назад.

 

   Снизу вверх там мочала причёсок

   пальм, стоящих по швам,

   лифт, отели в решениях броских,

   как купальники дам,

   тем щедрее открытых, чем боле

   им природой дано.

   Взгляд бросается вслед поневоле,

   хоть тебе всё равно.

   А в прибое там крабы буквально,

   как птенцы из-под ног,

   демонстрируют удаль, бахвально

   зарываясь в песок.

   Так уйдёшь от решенья проблемы,

   закопавшись от всех —

   находя в философской дилемме

   оправданье утех.

  

В жар хамсинный лишь клезймерам проще —

   медью в танце потеть,

   развлекая пустынную площадь,

   где не встать, не сидеть.

   И беззвучные трели кларнета —

   бугинвиллиям лишь,

   и в беззвучии ищешь ответа

   на вопросную тишь.

   Здесь нашла себя щедрость Натана**,

   ею вскормлено всё —

   и отрада в тени от платана,

   и олимов нытьё.

   Тот ли избран, кто ныть не умеет?

   Всё, уверен, — ему!

   Брось же камень в него… кто посмеет?…

   Ну, так быть посему…

   Ты, в сознании ставший подарком,

   где поднялся с колен,

   стал моею фабричною маркой,

   той, что прежде, взамен.

   Так, возможно, меняя лишь имя,

   можно спорить с судьбой,

   но взаимных симпатий во имя,

   оставаясь собой.

————————————————  

*оле, олимы (разг.) — от ивритского «оле»: репатриант.

**Натан Штраус — тот, кто пожертвовал крупную сумму на основание посёлка, впоследствии ставшим городом и названным в его честь Натанией;