Автор: Последние несколько веков так называемая «критическая школа» занимала ведущее положение в исследовании библейской литературы мудрости. Метод этой школы основан на нескольких принципах:
— разделение текстов на источники;
— поиски источников влияний на религию и культуру древнего Израиля;
— атрибутирование сочинений и редактуры книг библейской литературы мудрости.
Некоторые произведения литературы мудрости прямо указывают на свои источники. Такова Книга Притч, состоящая из «изолированных» пословиц. Более сложная задача у исследователей книг Иова и Коэлет.
Коэлет полон внутренних противоречий. Одни исследователи видели в авторе Коэлет переменчивого человека, другие – спор двух мудрецов, романтика и реалиста, некоторые – диалог учителя и ученика или мудрецов различных школ. Самые радикальные исследователи приписывали составлению книги форс-мажорный характер. Этот подход сегодня отвергается. Сегодня возобладала идея об изначально вольнодумном характере Коэлета, улучшенном при редактировании.Улучшения коснулись вставок в текст двух уравновешивающих дополнений от имени с одной стороны мудреца, с другой – богобоязненного верующего человека.
В отношении книги Иова работа критического метода была легче в виду ее явного членения на части, каждая из которых имеет свой идейный и духовный настрой. Считалось, что в основу базового текста был положен народный рассказ об испытании праведника, а речи Элиу и Бога являются более поздними вставками. Но некоторые критики пошли дальше и приписали «настоящему» автору лишь первый цикл речей главных героев, а другие два «круга» были названы вставками.
Временем создания библейской литературы мудрости считали первую половину эпохи Второго Храма, от Эзры до Хасмонеев. В этом случае логично было искать эллинистическое влияние – Коэлет сравнивать с трудами философов, Песнь Песней – с Феокритом, книгу Иова – с Эсхилом.
Археологические открытия после Первой мировой войны во многом послужили толчком к переоценке устоявшихся взглядов. На Востоке (Египет, Сирия, территории Вавилона и Ассирии) были найдены литературные памятники, из которых стало ясным распространение литературы мудрости в странах Древнего Востока в эпохи, предшествовавшие времени Второго Храма. Так найденное «Поучение Аменемопе» датировалось временем 10-6 веков до н.э. Эта находка заставила принять более раннюю датировку отрывков из книги Притч. Были найдены еще более ранние «Вавилонский Иов» и «Вавилнский Экклезиаст». Все это заставило искать корни библейской литературы мудрости в литературе мудрости Древнего Востока, иногда – на семитской почве, но без особого греческого влияния.
Была еще одна причина для изменения взглядов. Острый критический подход уже потерял свою привлекательность. Ему на смену пришло понимание важности традиции. Стала все более подтверждаться семитская основа некоторых текстов. Появилось стремление исследователей к погружению в духовный мир авторов, и через это погружение предпринимались попытки объяснения текстов. В результате, об авторе Коэлета стали думать не как о христианском теологе, а как о человеке с тонко настроенной душой, широко открытой для боли других людей, способной переживать несправедливость, страдающей, могущей чувствовать человеческую грубость. При таком подходе отпала необходимость искать в тексте системный подход – достаточно увидеть простое органическое единство. Важно также стало понимание общественно-экономического фона Израиля того времени, в котором развивалась рассматриваемая литература мудрости. Так исследователи подошли к поискам не влияния, а параллелей с другими источниками, в том числе с литературой Древней Греции, оставаясь на восточной, отчасти семитской, почве. Следует все же сказать, что такой вывод можно было бы сделать и несколько раньше, в 1901-1902 годах, после обнаружения в районе Суз (совр. Ирак) диоритовой стелы с Кодексом Хаммурапи, оказавшего существенное влияние на текст Пятикнижия, составленного в духе межгосударственных договоров того древнего времени.