Начала библеистики. Избранные темы. Тема 21. Формирование пророческой литературы. Гипотеза Койфмана

Для классических пророчеств характерно отсутствие перспектив апокалипсического характера. Нет в них также и следов обработки текста в этом направлении, которые должны проявиться прежде всего в политико-исторической сфере. К книге Исайи добавлены главы 40-66, где рассказывается о гибели Вавилона, возвращении в Сион, Кире, жившем уже после Исайи. Подобная же “перспективность” наблюдается и у Захарии, где слова об Ассирии трактуют почему-то как сказанные о Сирии времени Селевкидов. Т.о. и Исайе и Захарии приписывают перспективное видение будущего. Койфман отвергает такой подход и указывает, что здесь речь идет лишь об отборе и расположении текстов пророчеств, но не о самих текстах. Такая редактура указывает, что Исайя 40 — 60 и Захария 9 –14  — это просто добавки к книгам Исайи и Захарии: в других частях книг этих пророков ничего не говорится, например, о смене царств. Все намеки на более поздние события явились результатом более позднего толкования, сопровождавшегося отступлением от прямого смысла текста.

Другой особенностью пророческих текстов было единство политико-исторического горизонта каждого из пророчеств, в нем отражены события единого отрезка времени с единым политическим фоном и нет признаков какой-либо последующей обработки текста с целью расширения пророческого горизонта авторов пророчеств.

Примером более позднего расширительного толкования текста пророчества являются отрывки из книги Амоса 6:14, в которых намеки на “северный народ” стали толковаться как предсказания ассирийского, вавилонского и даже персидского нашествия, хотя никакой правке в этом направлении пророчества не подвергались.

Аналогичные пророчества есть у Осии (с тем же результатом их понимания), когда слова о катастрофе и изгнании трактуются как итог политики Ассирии.

Похожее можно сказать и о первой части книги Исайи, книгах Михея и Софонии. Аввакум; Иезекииль и Иеремия тоже пишут о северной угрозе, падении Вавилона, но нет намеков на Персию.

Аггей, Захария, Малахия, конец Исайи – все эти книги пишут о конце Вавилонского царства, но в них нет и намека на разгром Персии Александром Македонским. Т.о. все пророки имели политический горизонт, соответствующий своей эпохе. Этот горизонт оказывается единым для каждой отдельной пророческой книги.

Для постепенного “расширения” исторического горизонта пророчеств Койфман предлагает оригинальный прием – поместить ВтороИсайю после Иезекииля и изолировать книгу Иоиля. В этом случае Койфман находит “точное соответствие между историческим порядком пророчеств и порядком событий”. Такая реконструкция корпуса пророчеств позволяет обнаружить “явный, видимый исторический фон пророчеств, не прибегая к домыслам и игре воображения”. Другой важный вывод Койфмана состоит в отрицании факта обработки пророчеств. Носителям исторической традиции Койфман приписывает лишь отбор пророчеств и их расположение, в котором он подмечает ошибки и следы личностных устремлений.

Показателем подлинности текстов пророчеств, без корректировки и признаков обработки является определенный разрыв пророчеств и исторической реальности. Причина такого разрыва кроется в задаче пророка – обличение, а не предсказание. Однако пророчество может отмениться при покаянии, тогда пророчество о бедствии не исполнится. В этом – главная ценность наследия пророков – высокие моральные идеи, а не ясновидение, хотя последующие поколения искали в их книгах намеки на современников этих поколений.

Эти поиски и эта вера наложили отпечаток главным образом на состав пророческих книг, сложенных таким образом, что пророчества осуществились, бедствия случились, но это дело всего лишь интерпретации пророчеств. В ходе происходивших исторических событий постепенно отодвигался и их исторический горизонт в следствие устаревания прежде понимаемых определенным образом трактовок. Однако это отодвигание осуществлялось не с помощью переформулирования старых пророчеств, а с помощью толкования (мидрашей). Т.о. пророчества приняли сегодняшний вид во времена самих пророков, их текст не менялся. Доказательства этому – сохранившийся разрыв между пророчествами и историческими фактами. Другим важным выводом, сделанным Койфманом из этого, было понимание того, что пророчества записывались самими пророками. Действительно у них были ученики, поклонники и последователи, которые складывали и передавали рассказы об “учителе”. Однако круг  последователей уже не был собственно пророческим, он не участвовал в действительном создании пророчеств, а лишь сохранял традицию и передавал ее. Т.о. пророки как творцы пророчеств были одиночками, а не руководителями “пророческих объединений”. Койфман отрицает также существование т.наз. устной традиции передачи пророческих книг, из чего можно сделать вывод о том, что израильские пророки были писателями, делавшими свое дело лично и в одиночку.