Автор: Ефим Левертов Петербург, Россия — at 2014-12-20 09:06:18 EDT
У всех на слуху главный гамлетовский вопрос «Быть или не быть?». Он ставит проблему личного поведения людей перед лицом большой, иногда неодолимой силы. Эта сила может быть разной направленности, часто она недобрая. Каждый из нас решает проблему противостояния большой силе по-своему, здесь ничего нельзя посоветовать, рекомендовать. У всех, у каждого из нас, — своя семья, да и жизнь, в конце концов, дается один раз, как написал писатель. По этому поводу на Руси придумана даже пословица «Плетью обуха не перешибешь», и это может быть в некоторых случаях правильно, потому что нельзя же всю жизнь петь песню «безумству храбрых». Однако этому, главному по тексту пьесы вопросу предшествует другой, связанный с приездом бывших университетских товарищей Гамлета и «сверстников его со школьных лет» Розенкранца и Гильденстерна. Гамлет несколько раз спрашивает своих бывших товарищей: «За вами посылали?», «Посылали за вами или нет?». Он, конечно, знает верный ответ, он читает его по глазам («В ваших глазах есть род признанья»): «Я знаю, добрый король и королева послали за вами». Ему интересна реакция бывших друзей. Под давлением настойчивых просьб Гамлета его бывшие друзья признаются: «Милорд, за нами посылали». Казалось бы, вся проблема исчерпана. Однако, это не так. Даже раскрытые и разоблаченные друзья продолжают играть то, на что они были наняты — роли разведчиков, соглядатаев, предателей и агентов влияния. Гамлету приходится еще раз приложить немалые усилия по их разоблачению. Следует замечательная сцена с флейтой, в которой бывшие друзья еще раз посрамлены как лгуны и манипуляторы. Впрочем последнее, манипуляция, у них не получилось, они были обнаружены ранее предполагаемого результата манипуляции. Я считаю, что вопрос «За вами посылали?» для нас важнее вопроса «Быть или не быть? Важнее по частоте его применения, вопрошания. Со вторым вопросом нам приходится сталкиваться лишь в экстремальных ситуациях, первый — может задаваться нам каждый день.
Ефим Левертов Петербург, Россия — at 2014-12-21 10:50:04 EDT
Когда-то я изучал теорию написания фантастических рассказов. Написать фантастический рассказ, говорили мне, очень просто. Надо только предположить, что где-то есть планета с нарушением только ОДНОГО физического закона, НЕ БОЛЕЕ. Например, можно предположить наличие планеты, где вода тяжелее железа. Далее, пошло-поехало. Большинство из нас не так давно «восхищалось» здесь статьями г.г. Амлинской и Горба по разоблачению Остапа Бендера, Маяковского, кого-то еще. Разоблачения г.Рабиновича стоят точно в этом ряду. Сначала была идея, затем — накрутка текста вокруг этой идеи. Но нет здесь соотнесения текста с исторической эпохой, понимания того для чего и для кого, собственно, писался «Гамлет».
Шекспир был драматургом и руководителем актерского коллектива в одном лице. Его главной целью было активное привлечение зрителей в театр «Глобус», активная продажа билетов на спектакли этого театра, то есть театральный бизнес. А кем были эти желанные для драматурга зрители? Сошлюсь в ответе на этот вопрос на безусловного авторитета, шекспироведа Алексея Бартошевича: «..публика была неотесанная. На площадке перед сценой, которая теперь именуется партером, люди стояли. Вход в театр стоил один пенс. Кто-то приходил пораньше, чтобы занять места у самой сцены. За два пенса можно было подняться на галерею, где стояли скамейки. Очень богатые люди могли купить место прямо на сцене, там для них ставили стульчики. Крыши в театре не было, антрактов тоже. Под ногами земля. Зрители могли тут же курить, есть и пить во время действия — еду и напитки по залу разносили уличные торговцы..Да, именно для этой примитивной, наивной, глупой и смешной, с нашей точки зрения, публики. Но в то же время она была прекрасна, потому что, воспитанная в церкви, она обладала свойством, которым должна обладать всякая публика, — божественной наивностью. То есть искренней верой в происходящее на сцене и умением слушать». То есть зрителями были простые, честные и искренние люди, воспитанные в христианском представлении о плохом и хорошем, о честном и бесчестном. Именно на их простое, непосредственное восприятие рассчитаны пьесы Шекспира с их нагромождением убийств оружием и удушений руками. «..театр эпохи Возрождения стал самым глубоким выражением ее сути — эпохи героев и злодеев, людей, сильных одинаково в добре и зле. Но не эпохи мещан и посредственностей. То была эпоха великой трагедии, потому что трагедия предъявляет очень большие требования к тому времени, когда ей хочется возникнуть. Сейчас другие времена, не время для «Гамлета». Мы просто не тянем эту пьесу, потому что прошли исторические ситуации, которые создавали настоящих русских Гамлетов. Это не часть истории театра — это часть истории нашей жизни». Ясно ведь сказано: «мы не тянем эту пьесу», как же мы можем с такой легкостью расправляться с ее героем.
Ефим Левертов Петербург, Россия — at 2014-12-21 11:12:44 EDT
Продолжение
Отвлечемся от истории. Вспомним, кем был Гамлет для нас, как показывают дискуссии в Гостевой, тоже не таких уж «сложных» людей (профессионального философа г. Дынина оставим за скобками, вернее, упомянем в скобках). Обратимся снова к нашему специалисту по Шекспиру г. Бартошевичу: «Я не представляю, чем была бы моя жизнь без Гамлета Высоцкого. Все, чем жило и живет мое поколение, складывалось под воздействием этого яростного мятежника, который на сцене делал то, что вообще-то обязаны были делать мы — в жизни. Но мы этого не делали. И до известной степени его бунт был искуплением, возмещением нашей бездеятельности и трусости. Легко было вынимать фиги из кармана в темноте зрительного зала, пока тебя никто не видит».
И что же? Мы должны поверить г. Рабиновичу, представившего нам Гамлета фашистом с оговоркой, что во времена Шекспира еще не было такого термина? Мы не предадим времени своего человеческого становления, ни единой части из времени своей в целом честной жизни. Сейчас, когда наступило «время собирать камни», можно отказаться от мгновений слабости, уступчивости, соглашательства, но не от себя в целом.
Нет возможности, опровергать г. Рабиновича по-шагово, пример за примером. Для этого надо написать текст по объему не меньше текста автора. Приведем еще раз, последний в этом отзыве, замечание Бартошевича: «Когда смысл разбужен очередным интерпретатором, он больше не засыпает. Происходит умножение смысла, поэтому содержание пьес Шекспира растет и обновляется так же, как культурное сознание человечества. Это относится ко всякой классике, но к Шекспиру в особенности. И его пьесы — не пустой сосуд, в который каждый может влить все, что ему захочется. Поэтому попытки бездумной интерпретации шекспировских текстов в театре, как правило, проваливаются». Тем более проваливаются попытки бездумной интерпретации текстов Шекспира в Интернете.
По человечески, вполне понимаю г.г. Амлинскую, Горба, Рабиновича. Загоревшись идеей, им становится неуютно в этом мире до тех пор, пока идея не выплеснется на нас читателей. Эта идея, по Шукшину, жжет им бедро, как деньги в кармане брюк. Но, спросим мы авторов, нас то за что?
Ефим Левертов Петербург, Россия — at 2014-12-21 21:06:19 EDT
Уважаемые Александр, Виктор, Сергей!
Если я вас правильно понял, все вы, в основном, согласны с первой, большей, для меня основной частью моей записи. Главные расхождения — по второй, более политизированной части, и это естественно, с учетом большой протяженности Атлантики между нами.
Теперь, персонально.
Александр! Вы пишете: «Вы теперь, надеюсь, понимаете, почему Э. Рабинович десятилетиями смотрел на Гамлета как на наци? Ему это внушил Высоцкий!». Это очень странно, в Высоцком увидеть наци. Думаю, что ничего подобного Любимов не хотел затевать, у него на уме было совсем другое.
Виктор! Вы пишете: «Мне всё-таки кажется, что точнее было бы «разрушитель» по вроде бы вполне благим мотивам. Психологически он для меня всегда выглядел бунтующим против взрослого мира подростком с интеллектом, бегущим намного впереди ума и зрелости».
Интеллект, бегущий впереди ума и зрелости — это очень правильно и очень характерно для всех непримиримо честных людей, но таких минимальное меньшинство и это не я, точно. Самые умные и зрелые — всегда не бунтующие против взрослого мира, не разрушители по вполне благим мотивам, но это тоже не я.
Сергей! Ваше высказывание самое странное. Вы пишете: «Сейчас любая партия называет противоположную по взглядам «фашистской». Так что, обозвать безумного несущего смерть философа «фашистом» значит просто призвать к иному взгляду на его сущность. Что и сделал Элиэзер Меерович, и за это ему еще раз спасибо!». Нет, не этому учила Вас семья и школа. Разбрасываться так просто словами «фашист» не следует. Благодарить г. Рабиновича за это, если только это его действительные убеждения, тоже не следует. А уж, призвать к иному взгляду на сущность фашизма — это вообще нонсенс. Фашизм есть фашизм, и ничего менее. Действительно, сейчас, в связи с Украиной, иногда употребляют это слово, например, когда упоминают Одессу, но в теории и по строгому — это не так. И мне странно, что я Вас за что-то агитирую. Я совсем не хочу это делать.
Ефим Левертов Петербург, Россия — at 2014-12-22 19:22:57 EDT
Ася Крамер 2014-12-21 23:01:06
По ходу чтения вспомнилось, что Гамлет родился из длинного ряда «гамлетовских фигур», персонажей, которые выполняют функцию мстителя за своего отца. Отца, как правило, лишают жизни и власти, причём это осуществляет один из ближайших родственников, чаще всего брат..В наиболее известном культурном варианте этот архетип воплотил в себе Гамлет. Но сам образ подобного мстителя является очень древним..Шекспир очеловечил образ сына-мстителя. Но беда в том, что трудно соединить волю Рока, Судьбы (то что руководило действиями мифических героев) и действия Человека, его свободной воли. Столько моральных противоречий возникает, что мстителя легче объявить сумасшедшим. Потому что очеловеченный персонаж не вписывается в освященный тысячелетиями сюжет-мистерию.
—————————————————————-
Уважаемая госпожа Крамер!
Вы совершенно правы, и Вы бы также оказались правы, если бы сказали, что точно такие сюжеты разрабатывались в скандинавских и северогерманских эпосах,см. Старшая Эдда: «Виры тогда требовать стали Хундинга родичи у сына Сигмунда; конунгу месть замышляли они за смерть отца и все, что он отнял», Мелетинский Е. Эдда и ранние формы эпоса: «Месть за отца, известная только скандинавской версии, так же как пробуждение «спящей красавицы» и, возможно, обручение», В.Жирмунский. Народный героический эпос: «В древнегерманском героическом эпосе эпохи великого переселения народов месть за убитого отца — также одна из обычных тем», Скандинавский эпос (сборник): «существовали две самостоятельные песни: «Песнь о кладе» в «гномических» строфах и «Песнь о мести за отца» в «эпических» строфах», Два главнейших произведения германо-скандинавского эпоса: «Несмотря на то, что в песнях «Старшей Эдды» особое место уделяется сюжету о мести Сигурда за отца («Речи Регина»)…» и во многих-многих других местах. Несомненно, что все эти эпические произведения могли оказать влияние на впечатлительного драматурга Шекспира, если им был Шекспир, но если в роли Шекспира был не Шекспир,а, например, Роджер Меннерс (5-й граф Ретленд), бывший в 1603 году с посольской миссией в Дании, откуда, собственно, могли быть заимствованы эпизоды паления из пушек при каждом выпивании бокалов вина, то тогда становится совершенно ясны причины колебаний Гамлета в осуществлении мести, постоянное откладывание этой мести, в полном соответствии с сюжетами скандинавских эпосов. Возможно, не случайно, вторая версия «Гамлета», существенно более полная чем первая, вышла именно в 1603 году.
Спасибо Вам, госпожа Крамер!
Ефим Левертов Петербург, Россия — at 2014-12-22 19:41:47 EDT
Элиэзер М. Рабинович Часть 3-я 2014-12-22 00:18:21
Те из нас, кто знает позицию г-на Левертова по отношению к современной России и русско-украинскому конфликту, были бы удивлены, если бы его реакция на «моего» Гамлета была иной.
———————————————————
Как связан Гамлет с Украиной? Ах да, я забыл, что Гамлет сначала был послан не в Англию, а на Украину, но затем, после провала его миссии, КГБ и ЦРУ договорились, что Гамлет будет двойным агентом той и другой стороны. Такая Гекуба нам близка, Здесь вы правы.
Ефим Левертов Петербург, Россия — 2016-05-22 19:49:22(298)
Пятый номер 2016 года «Иностранной литературы» целиком посвящен 400-летию со дня смерти Шекспира. Мое внимание привлекла статья Виталия Поплавского «Жанр шекспировского «Гамлета» в российских постановках второй половины 20 века». Вот, что он, в частности, пишет:
«… в трактовке И.Смоктуновского принц датский был человеком новейшего времени, порожденным эпохой середины 20 века. Гамлет, сыгранный 38-летним актером, прошедшим войну, плен, полулегальное существование в местах, где обитали преимущественно ссыльные, вобрал в себя жизненный опыт и, казалось, с самого начала был лишен каких бы то ни было иллюзий. Единственный современник зрителя среди галереи театральных масок, созданных прекрасными актерами в абсолютно условной эстетике. Гамлет Смоктуновского проживал на экране экзистенциальную драму нормального человека, оказавшегося среди сумасшедших и закономерно принимаемого за сумасшедшего. Зачем жить в мире, где намеренно и последовательно отринуты понятия о нравственности, — так расшифровывается в фильме смысл вопроса «Быть или не быть». Самый интеллектуальный актер советского театра и кино превратил шекспировскую трагедию в интеллектуальную драму.
Владимир Высоцкий играл Гамлета в Театре на Таганке в постановке Юрия Любимова с 1971-го по 1980 год — в возрасте от 33-х до 42-х лет. В этой роли, как в прочем и других своих ролях, он более всего был похож на отставного офицера, возможно, побывавшего в горячих точках, а теперь оказавшегося не у дел и не сумевшего вписаться в нормальную мирную жизнь, которая, с его точки зрения, только притворяется мирной и нормальной. Такой Гамлет не мог принять тотального лицемерия, окружавшего его со всех сторон. У него в голове не укладывалось, «что можно улыбаться, улыбаться и быть мерзавцем» — эта фраза из пастернаковского перевода в устах Высоцкого передавала неподдельную потрясенность. Для принца главным жизненным законом было непреложное следование кодексу чести. Ему приходилось мучительно искать не самый прямой путь к восстановлению справедливости, поскольку прямой путь уравнивал его с Клавдием. Гамлет Высоцкого, не страдавший ни слабостью, ни нерешительностью, ни неуверенностью в правоте своего дела, был мучим комплексом порядочности и от окружающих требовал того же. Но все они были несоизмеримо слабее его и, даже если хотели, не могли соответствовать его требованиям. Честь, честность и порядочность не были востребованы в мире, окружавшем героя. Вновь возникала романтическая мелодрама одиночества сильной, цельной личности среди толпы ничтожеств».
Дмитрий Травин. Шекспир как социолог (журнал «Звезда», №6, 2016): «Клавдий ошибся в Гамлете. Тот в конечном счете оказывается по ренессансному неблагоразумен. Вообще-то принц на всем протяжении трагедии так и не принимает отчетливого решения убить негодяя Клавдия. И все же страсть Гамлета побеждает его рассудительную натуру в результате сложного сплетения случайностей. Убийство Полония происходит под воздействием душевного смятения, пробужденного разговором с королевой. В принципе оно может считаться столь же подлым, как и убийство короля Клавдием, а потому Лаэрт фактически оказывается в том же положении, что и Гамлет. Но сын Полония при этом особо долго не размышляет и не мучается. Он идет в союзе с Клавдием на откровенное преступление, подменив учебную рапиру боевой. В итоге смертельно раненому принцу не остается ничего иного, кроме как перед смертью совершить столь долго оттягиваемый акт мести. обстоятельства оказываются сильнее разума. Даже такой интеллектуал, как Гамлет, непредумышленно становится причиной целой горы трупов. Это, по сути дела, есть приговор эпохе. Так дальше продолжаться не может. «Дальше — тишина». У ренессансного буйства страстей нет будущего».
См. также:
Безумие в пьесе Шекспира «Гамлет»
The Role of Madness in Hamlet
Will Paulette, VMI
VMI Undergraduate Research Shakespeare Conference
November 13, 2004
https://docviewer.yandex.ru/?uid=27182815&url=ya-mail://2300000006333182975/1.2&name=VMI_Paulette.pdf&c=54a2fbe0c436